– Давай заведем ребенка, Уит.
Большинство холостяков, услыхав подобное предложение, рухнули бы замертво, но только не Уитфилд Мэннинг-четвертый. Богатый баловень судьбы, он привык к тому, что женщины охотятся за ним и мечтают заполучить его в мужья любой ценой. Хотя, говоря по правде, столь откровенное предложение он получил впервые.
Мэллори О'Брайн была сестрой его лучшего друга и уже четыре месяца соседкой по квартире. И чем больше Уит узнавал эту удивительную женщину, тем больше восхищался ею. Мэллори отличалась от его прежних подружек тем, что ее совершенно не интересовали его деньги. Что вдруг на нее нашло?
Не отрываясь от изучения спортивной колонки, Уит пробормотал:
– А? Да, было бы просто замечательно, О'Брайн.
– Ты меня слушаешь?!
Но Уит принадлежал к числу людей, которых не так-то просто вывести из равновесия. Он невозмутимо перевернул страницу газеты.
– Обязательно, крошка. Вот только я очень занят последнее время, – он оторвался от чтения и уставился в потолок, изображая глубокую задумчивость. – Пожалуй, я могу выкроить для тебя часок во вторник днем, сразу после совещания. Тебя устроит стол в конференц-зале? Я скажу секретарю, чтобы она тебя записала.
Он снова погрузился в чтение. Но ему не удалось прочитать даже пару строк. Мэллори, словно фурия, подлетела к нему, вырвала газету и отшвырнула ее в сторону.
– Уит Мэннинг, ты можешь хоть раз выслушать меня серьезно?
Он поднял глаза и посмотрел на Мэллори снизу вверх. Она стояла прямо перед ним, прекрасная в своем гневе: ее зеленые глаза ярко сверкали, а рыжие длинные волосы разметались по плечам. Просторные пижамные брюки съехали так низко на бедра, что Уит невольно отвел глаза.
Ему следовало подумать о последствиях гораздо раньше. Например, когда он подарил ей на день рождения комплект белья. Или когда на прошлой неделе, не постучавшись, вошел в комнату Мэллори. Хотя откуда ему было знать, что она сидит на кровати обнаженная и втирает в кожу молочко для тела? Нелегкое испытание для мужчины, у которого уже несколько месяцев не было близких отношений с женщиной.
По правде говоря, с тех пор как Мэллори перебралась в его квартиру, Уит и не пытался завязать отношения с кем-либо. Он сам объяснял это тем фактом, что привести домой другую женщину было бы не очень вежливо по отношению к соседке. И уж конечно, он не думал о том, что между ним и Мэллори может быть что-то кроме дружбы. Непростительная ошибка.
И сейчас эта «непростительная ошибка» смотрела на него с вызовом, нетерпеливо постукивая ногой в ожидании его решения.
Уит встал и теперь возвышался над ней, словно гора.
– Ладно, О'Брайн. – Он послал Мэллори обворожительную улыбку, которая нередко выручала его в сложных ситуациях. – Я весь внимание. Что случилось на этот раз? Я забыл вымыть за собой пивной бокал? Вряд ли тебя так разозлила поднятая крышка унитаза, ведь я не пользуюсь твоей ванной.
Мэллори уселась на диван и подтянула колени к груди.
– Ничего такого не случилось. По крайней мере, сегодня. Слушай, Уит, я не шучу. Я хочу ребенка. От тебя.
Внезапно Уит осознал всю серьезность происходящего.
– Ты сума сошла!
Мэллори спустила ноги с дивана и, не мигая, посмотрела ему в глаза.
– Я говорю совершенно серьезно.
Ее решимость пугала Уита. Ситуация явно выходила из-под контроля.
– Почему именно я?
– Я доверяю тебе, Уит. Ты мой друг. Я знаю, что могу на тебя положиться.
Уит совсем не разделял ее уверенности.
– Послушай, Мэллори, возможно, я чего-то не понимаю, но какая муха тебя укусила?
Она прижала к груди подушку, и выражение ее лица стало грустным.
– Мне уже тридцать лет, Уит. Время пришло. Мой организм говорит, что уже пора.
– И что? Мне уже тридцать три, но мысль о детях еще ни разу меня не посещала.
Мэллори так яростно крутила углы подушки, что швы начали потрескивать.
– Мужчины устроены иначе, чем женщины. Вы способны стать отцами и в восемьдесят. Женщина не может позволить себе подобной роскоши. Мой организм стареет, Уит.
Не то чтобы Уит возражал против секса с Мэллори. Напротив, при мысли об этом он едва сдержал легкий стон. Но согласиться с ней сейчас было бы чистейшей воды безумием.
Надо немедленно прекратить этот опасный разговор, пока его первобытные желания не одержали верх над здравым смыслом.
Уит схватил кроссовки, плюхнулся в кресло и, натянув их, принялся туго зашнуровывать. В другое время он бы сменил джинсы и футболку на что-нибудь более подходящее для пробежки, но сейчас нельзя было терять ни секунды.
– Куда ты собрался, Уит?
Он посмотрел на Мэллори, крепко сжавшую подушку, словно видел ее в первый раз.
– Хочу пробежаться. А пока меня не будет, сделай одолжение. Верни домой ту Мэллори, к которой я привык.
Она тяжело вздохнула и оставила в покое истерзанную подушку.
– Я знала, что ты именно так и отреагируешь. Так характерно для мужчины.
Уит замер на полпути к двери и обернулся.
– Характерно для мужчины?
– Ну да. Ты убегаешь от проблемы.
В этом была вся Мэллори, прямолинейная и откровенная.
– Я не убегаю от проблемы, а иду на пробежку. Как, впрочем, и каждый день.
Мэллори упрямо стояла на своем:
– Конечно, убегаешь. Точно так же ты убежал, когда нужно было открывать собственный бизнес. Ты не смог и не захотел противостоять отцу. Ты когда-нибудь делал что-нибудь без его разрешения, Уит? Может, по этой самой причине ты не хочешь меня слушать? Папочке это не понравится.
