Александр Филиппович ПЛОНСКИЙ
СВЯТОЙ
Фантастический рассказ
- Нет, вы не гомо сапиенс, Луи! Совсем наоборот...
- Хотите меня оскорбить, Милютин? - осведомился Леверрье ледяным тоном.
- Отнюдь! То же самое могу сказать о себе и о любом из нас.
- Значит, с человеком разумным покончено. Тогда кто же я, черт возьми?
- Гомо инкогнитас.
- Человек неизвестный?
- Точнее, непознанный. Мы постигли глубины Вселенной, но так ли уж много знаем о себе? Мозг гения и мозг кретина - даже под электронным микроскопом не обнаружишь разницы. А сколько таинственных явлений, связанных с нашей жизнедеятельностью, истолковано до смешного поверхностно!
- Вы всегда были чуточку мистиком, - сказал Леверрье назидательно.
- При чем здесь мистика?
- Писал же профессор Феллоу...
- Ох уж эти профессора, - перебил Милютин. - Все-то им ясно! Впрочем, я не прав. И среди профессоров встречаются думающие люди. Но прошу вас, Луи, не произносите при мне имени Феллоу. С ним у меня связаны, мягко говоря, не слишком приятные воспоминания.
- Вот как?
- Помните мои опыты с пересадкой памяти? Тогда Феллоу назвал меня гробокопателем, посягающим на духовные ценности умерших!
- Согласитесь, что у него имелись для этого э-э... некоторые основания. В затее с пересадкой памяти действительно было нечто... нечто...
- Довольно, Луи! Бог с ней, с пересадкой. Будем считать ее моей творческой неудачей.
- Вот видите. Но эта неудача позволила вашим противникам объявить вас идеалистом: мол, Милютин отрывает духовное от материального, сознание от мозга.
- Я пробовал заменить одну материальную основу другой. Впрочем, не стану оправдываться.
- На самом деле, мы отклонились от темы разговора. Так что вы имели в виду, упомянув о таинственных явлениях? Телепатию?
- Обычное внушение.
- То есть гипноз?
- Не только. Возьмем исторический пример. Вы слышали о Луизе Лотто?
- Нет, - признался Леверрье.
- О, в конце девятнадцатого века она стала знаменитостью. Будучи религиозной до фанатизма, Луиза самовнушением вызывала у себя стигматы.
- Стигматы? Это еще что такое?
- Так называли кровавые пятна на руках и ногах - в местах, где, согласно Евангелию, при распятии Христа были вбиты гвозди. Представляете, в какой экстаз приводила Луиза верующих! Парижская Академия наук не смогла объяснить это явление, и церковь, воспользовавшись беспомощностью ученых, объявила его сверхъестественным. А между тем... - Милютин рассмеялся.
- Что "между тем"? - нетерпеливо переспросил Леверрье.
- Стигматы у Луизы Лотто появлялись совсем не в тех местах, куда римляне вбивали гвозди при казни распятием, а там, где их изображали иконописцы.
- И что с ней было потом?
- Ее причислили к лику святых. Святая Луиза... Постойте... Отчего бы вам тоже не сделаться святым? Получилась бы чудесная пара! Святое семейство: Луиза и Луи! Сам великий Феллоу...
Леверрье насупился.
- Вы же просили не упоминать его имени!
- Мало ли что я просил!
Милютин внезапно вскочил со скамьи, на которой они сидели, и принялся вышагивать по аллее взад-вперед, что-то беззвучно бормоча под нос.
- А почему бы не попробовать! - задорно воскликнул он, садясь. Знаете что, Луи, давайте проведем любопытный эксперимент!
- Над кем?
- Над вами, разумеется. Маленький опыт внушения.
- Я не поддаюсь внушению, - оскорбленно произнес Леверрье.
- Вот и отлично, значит вам не грозит участь Гордье!
- А кто он?
- Преступник, осужденный на смертную казнь. Пообещав легкую смерть, ему завязали глаза, слегка царапнули запястье и стали поливать руку теплой водой, внушая: у вас перерезаны вены, вы истекаете кровью...
- И что же Гордье?
- Умер. При вскрытии обнаружили анемию мозга, как при сильной кровопотере.
- Впечатлительная натура... К счастью, у меня железные нервы, - не без тревоги в голосе заявил Леверрье. - Так что я должен делать?
- Ничего особенного. Помнится, вы занимались аутотренингом: "Мое тело тяжелеет, наливается свинцом..."
- Мне тепло... приятно... я засыпаю... засыпаю... за...
- Постойте! - поспешно сказал Милютин. - Не то вы и впрямь заснете. От вас требуется другое: убедите себя, что вы электрическая лампочка.
- Какая еще лампочка?
- Обыкновенная, ватт на шестьдесят. Больше вы вряд ли потянете.
- Вы с ума сошли!
- Сошел, конечно, сошел, - успокаивающе проговорил Милютин. - Но все равно, окажите мне эту дружескую услугу. Повторяйте за мной: я лампочка... по моим жилам течет электрический ток... мне тепло... электроны движутся все быстрее... от меня исходит сияние... оно все ярче и ярче...
* * *
Две монашенки шествовали по саду Тюильри. В конце аллеи их внимание привлекли два странных человека. Один - высокий, смуглый, похожий на дьявола. Второй - низенький, полный, с венчиком жидких волос, обрамляющих макушку. Глаза его были закрыты, а вокруг головы, подсвечивая лысину, сиял нимб.
Монашенки замерли, затем, не сговариваясь, рухнули на колени.
- Идите с миром, - сказал человек, похожий на дьявола. - Святой Луи сегодня не принимает. Он занят.
- Возликуем, сестра, - дрожащим голосом произнесла первая монашенка. - Возблагодарим господа, ниспославшего нам чудо.
