Владимир Завьялов
Судьба планеты
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Я в бездне темной и глубокой,
Увидел свет звезды далекой,
В реке спокойной и печальной,
Услышал звон его хрустальный.
Не радость, грусть одолевала,
Звезда над головой сияла,
К себе звала -- приди, приди,
На мир свой сверху погляди.
Увидишь ты в немом обличии,
Планету всю в своем величии,
Увидишь правду, жизнь и смерть,
Все на твоей планете есть.
Среди тревог, надежд и тьмы,
Среди вселенской суеты,
Слежу за жизнью звезд, планет,
Древней меня светила нет.
Я знаю все, мой друг, сначала,
Как жизнь цвела и умирала,
Рождалась заново и снова!
Все это для меня не ново!
Но дольше не могу смотреть,
Как жизнь и свет рождают смерть,
Как гибнут в пламени планеты,
Спасти хочу хотя бы эту!
Ты услыхал мой зов далекий,
Тяжелый стон -- не сон глубокий,
Запомни все, что я сказала,
Вы не должны начать сначала!
Тускнеть вдруг стал далекий свет,
Совсем исчез -- его уж нет,
Растаял звон -- как сотни лет
То наступал земной рассвет!
В.Завьялов
Л.А.ВАКУЛОВСКОЙ
ПОСВЯЩАЕТСЯ
Глава 1. НЕПРЕДВИДЕННЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА
Багровое солнце висело над самым горизонтом, предвещая на завтра непогоду, когда машина вырвалась из тисков маленького гарнизона и покатила по бетонке, стремительно врезаясь в неласковые объятия выжженной степи.
Вместе с Сергеем Викторовичем Светловым, доктором физико-математических наук, в машине, наряду с молодым водителем, развалившись на заднем сидении, восседал Николай Иванович Паненков -- закадычный Сергеин друг еще со школьной скамьи, а ныне подполковник, главный инженер воинской части, дислоцированной на самой дальней окраине научно-исследовательского полигона.
Много лет они дружили, пока после Бауманки пути их не разошлись, а затем и вовсе не затерялись среди десятков судеб знакомых, друзей, однокашников. И вот неожиданная встреча. Да и где? "У черта на рогах!" Так, во всяком случае определял свое место службы Николай.
-- Послушай, Сергей. Насколько мне известно, ты занимаешься теоретической физикой?
-- Н-да, вроде этого, -- немного помолчав, ответил Сергей.
-- Тогда какого лешего тебя занесло сюда, на край света?
-- Да вот, прослышал, что старинный друг где-то здесь прозябает и, дабы он совсем не одичал, решил его навестить, а заодно напомнить, что в одном из уединенных уголков подмосковья в тишине лабораторий и кабинетов, никем не замеченный и никем не отмеченный, всеми забытый, даже преданным другом скромно живет и трудится его старый товарищ Сергей Светлов.
-- Знаешь что, Серега. Давай не будем. На эту тему мы с тобой уже поговорили и все выяснили. Хотя..?
-- Стоп, Коля, стоп. Давай действительно без повторений. А то мы начинаем походить на школьников, пытающихся уличить друг друга в смертном грехе.
-- Ладно, ладно. Клянусь, к этой теме больше не вернусь.
-- Вот и правильно сделаешь. Не чувствовал бы за собой вины, стихами бы не заговорил. А вину, дорогой мой, стихами не загладишь. Надо бы чем-нибудь существенным.
-- Не просто не возражаю, но и настаиваю на "существенном". Тем более, что для этого у меня уже все готово, да и Вика будет рада тебя видеть. Чай не забыл, что шафером у нас на свадьбе был?
Сергей не ответил. И конечно, он ничего не забыл. Да и как можно было забыть первую в жизни любовь. Лет уже немало в бездну провалилось, а он так и не сумел до конца подавить в себе нежное чувство к веселой и жизнерадостной девушке, которая, в свое время, почему-то выбрала не его, а Николая. По сути, если быть честным до конца, именно это обстоятельство сыграло решающую роль в том, что они с Николаем надолго потерялись. Но, как говорят, время лечит не только раны на теле, но и раны душевные. Поэтому, хотя Сергей и почувствовал некоторое волнение от предстоящей встречи с Викой, однако оно было вызвано уже не любовью, которая за эти долгие годы сначала потускнела, потом и вовсе померкла, а легкой грустью, навеянной переживаниями о глубоком и навечно утраченном чувстве.
В свои тридцать лет Сергей был уже академиком, известным ученым с мировым именем. Он имел массу друзей, знакомых, хорошую, приносящую радость и душевное удовлетворение работу. И тем не менее в этом безбрежном море людей он был одинок. Это особенно остро Сергей почувствовал именно сейчас, в машине, которая стремительно мчала его навстречу с романтической юностью.
-- Если все будет идти по намеченному плану и в дороге ничего не случится, я надеюсь, что уже к двадцати двум часам в наших руках заискрятся бокалы, наполненные отменным полусладким шампанским, -- неожиданно с доброй улыбкой не то спросил, не то просто с надеждой произнес Сергей.
-- Какой может быть разговор! Обязательно засверкает! Или ты в этом сомневаешься? -- в тон ответил Николай и машинально взглянул на приборы машины. Стрелки мирно покачивались, иногда судорожно вздрагивали на неровностях бетонки, но бунтовать, как показалось Николаю, не собирались. Все было в порядке. Двигатель ровно и монотонного гудел. Ничто не предвещало неприятностей.
Ныряя в небольшие балки и выскакивая на пригорки, машина уверенно мчалась вперед, навстречу багровому шару, который то появлялся во всей своей неземной красоте, то исчезал, оставляя после себя полыхающее небо, на котором густо-бордовые, с множеством оттенков цвета плавно переходили в более светлые и нежные тона, пока не приобретали ярко-фиолетовый оттенок, а затем и вовсе не растворялись в вечернем небе. Удивительное зрелище.
