Территория Нью-Мексико
1884
Рейс Логан стоял на перроне, ожидая прибытия поезда с заключенным из тюрьмы штата Миссури. Мышастая кобыла, на которой банкир приехал на станцию, первой почуяла его приближение: подняла голову и навострила уши. Через несколько секунд вдали показались темные очертания локомотива, и вскоре состав, извергая серый едкий дым, подкатил к станции, притормозив ровно настолько, чтобы можно было соскочить на ходу. Сквозь клубы белого пара Логан увидел, как из дверей одного из вагонов выпрыгнул человек, и несмотря на наручники и скованные цепью ноги, ловко, словно кошка, приземлился в нескольких шагах от него.
Логан нащупал в кармане ключ, присланный ему из тюрьмы вместе с сопроводительным письмом начальника. Он запомнил его слово в слово.
Уважаемый мистер Логан!
Несмотря на все мои возражения, губернатор штата Миссури приказал мне переправить заключенного Гидеона Саммерфилда из тюрьмы в Санта-Фе и передать его под Ваше попечительство.
По моему глубокому убеждению,
Вы и Ваши деловые партнеры совершаете серьезную ошибку, вмешиваясь в дела правосудия. Однако, учитывая Ваши дружеские отношения с губернатором, желаю Вам удачи в Вашем предприятии, хотя и считаю его в высшей степени недальновидным.
Во время переезда заключенный будет в наручниках. Прилагаю соответствующий ключ. Более чем уверен, что после того, как им воспользуетесь, Вы больше никогда не увидите Гидеона Саммерфилда.
Логан направился к заключенному, чтобы снять с него наручники, и увидел, что они уже висят у него на одной руке.
— Вы Логан? — спросил тот и представился: — Гидеона Саммерфидд. Я решил, — он кивнул на наручники, — что незачем смущать пассажиров этими железками. Изложите сразу свой план, банкир, и я скажу, сработает он или нет.
Взгляд Саммерфилда был холодным и настороженным, как у волка, и Логан вдруг ни с того ни с сего порадовался, что его дочь за тысячу миль отсюда и к тому времени, когда она вернется домой после окончания пансиона, дело уже будет сделано. Во всяком случае, он на это надеялся.
Пока Логан излагал свой план, Гидеон, присев на корточки, брал горсти песка и, пропуская сквозь пальцы, смотрел, как его уносит ветер. Этот человек, видимо, давно забыл, что такое земля, подумал банкир.
— Сколько вам потребуется времени? — спросил он.
— Думаю, пару недель. Но я приведу их, можете не сомневаться. А чей это план? Ваш?
— Ассоциации банкиров. У нас тут не Техас. Здесь нет рейнджеров. А банда Дуайта Сэмьюэла по-прежнему продолжает безнаказанно грабить наши банки, и нам никак не удается найти управу на этих бандитов.
— И вам нужен вор, чтобы изловить вора?
— Можно и так сказать. Мы хотим по мере возможности избежать кровопролития. И чтобы не пострадали невинные люди.
— Тогда передайте вашим партнерам и этим невинным, чтобы держались в стороне, пока все не закончится.
— Все предупреждены. А вам напоминаю, что от успеха нашего предприятия зависит ваше освобождение.
— Понял. — Усмешка неожиданно тронула губы Гидеона. — Держите, банкир.
— Могут пригодиться. — И он протянул Логану наручники и цепи.
Дочь Рейса Логана с такой силой дернула массивную дверь банка, словно хотела сорвать ее с петель. Пожилой кассир испуганно взглянул на часы, снял очки, но тут же снова надел их и судорожно сглотнул.
— Мисс Хани!
— Здравствуйте, Кеннет!
— Вы разве… вам разве не следует… — заикаясь, пролепетал кассир. — Я думал, что вы в пансионе. Вашего отца нет. Вообще сегодня здесь никого не должно быть, — кроме… кроме меня. Понимаете, мисс Хани, мы с минуты на минуту ждем… я хочу сказать, нас должны…
— Занимайтесь своими делами, Кеннет, — оборвала его дочь босса, направляясь в кабинет отца.
— Но, мисс Хани…
Она решительно закрыла за собой дверь.
Сев в высокое кресло, она вдохнула знакомый запах кожи, чернил и кубинских сигар.
— Папочка, — прошептала она, — я вернулась. И останусь, нравится тебе это или нет.
Хани оглядела кабинет и остановила свой взгляд на огромном черном сейфе, на котором бронзовыми буквами значилось: «Кредитный банк Логана». Ее сердце переполнилось гордостью при виде этих букв — таких красивых и таких… надежных.
Последние несколько месяцев она подумывала о том, чтобы поменять имя, и теперь вид солидного сейфа укрепил ее в этом желании. В общем-то, она хотела вернуть себе имя, данное ей при крещении — в память о первом муже матери Эдвине Кэссиди, умершем как раз в день ее появления на свет. Это имя было таким же солидным, как этот сейф, — Эдвина.
А именем «Хани» она обязана Рейсу Логану. Он не переносил ничего, что было связано с фамилией Кэссиди. Вернувшись домой после войны и обнаружив, что у него есть дочь — Эдвина Кэссиди, он попросил ее назвать свое имя. Он спросил: «Как тебя зовут, хани»? И девочка повторила, как маленький попугайчик: «Хани». С тех пор она и стала Хани Логан.
Сидя в кабинете отца, она впервые задумалась о том, как отнесутся родители к ее неожиданному бегству из пансиона. Вряд ли им это понравится. Невольный страх закрался ей в душу. Но ведь банкирам неведомо чувство страха, напомнила она себе. Они ничего не боятся и ни в чем не сомневаются. Они сильны и ответственны. Как отец.
