Шел Странник по свету. Путь его пролегал по городам и селеньям. Много различных мест он уже посетил, но всё же дорога его увлекала вперёд. В любую погоду – в дождь или снег – был он в пути.
Вёсны сменяли зимы, годы шли чередой, а Странник свой путь продолжал.
Видел он города большие с мраморными дворцами и райскими кущами, видел и богом забытые сёла. Его странная, износившаяся одежда выдавала в нём чужака. Местные жители смотрели на него с изумлением и о чём-то шептались.
Солнце нещадно палило, и ветер трепал его платье. Много разных людей повстречал он в пути, но никому из них не было до него дела.
Лишь однажды ребёнок спросил:
Что же ты ищешь?
– Истину, – сказал ему Странник.
– В нём она, истина?
– В справедливости.
– А в чём справедливость?
– В мудрости.
– А зачем нужна мудрость?
Чтобы познать счастье.
– Почему же другие не ищут истину?
– Возможно, они счастливы в своём невежестве…
Д ень медленно угасал. На горизонте пылало кровавое зарево. Последние лучи заходящего солнца окрасили облака в розовый цвет. Купол неба переливался всеми красками радуги.
«Ах, как прекрасен был Свет!» – подумал Странник и грустно вздохнул, услышав прощальное многоголосье уходящего дня. Завершался его земной путь.
«Как быстротечно время…»
Перед мысленным взором пронеслась вся его жизнь: события, люди, дела. Сколько он ещё не успел. Многого – не постиг.
Воистину, знание умножает скорбь.
Он удалился от суетливого мира, чтобы последним его пристанищем стала пустыня. Отсюда ближе до неба.
Странник собрался в последний свой путь. Давала о себе знать усталость. Тело становилось схожим с его одеждой – обветшавшей и рваной. Ему предстояло сбросить “старое платье и окунуться в воды реки забвения ”.
«Что ожидает там.., за последней чертой? Что значит пугающая телесная дрожь? Неужели это конец, и всё было напрасным?»
Солнце скрылось за горизонтом. Свет исчез. Медленно опустились сумерки.
Странник съёжился, то ли от холода, то ли от подступающего ужаса неизвестности. Всё вдруг замерло. Наступила пугающая тишина.
Но через мгновение послышалась странная музыка, и на небосклоне загорелась звезда – знак надежды на воскресение.
«Значит, я не умру», – облегчённо вздохнул Странник, смиренно сомкнув свои очи…
…В этот миг какая-то неведомая ему сила подхватила и увлекла за собой. Впервые за многие годы он ощутил невероятную лёгкость, как в детстве, когда мать подбрасывала его вверх или долго кружила. Её добрые и прекрасные глаза теперь он видел перед собой.
«Мама! Ты снова со мной! Я внутри твоего сердца! Наивысшее блаженство и бесконечное счастье навсегда быть с тобой!»
Он летел прямо в её объятья, а вокруг него кружилась Вселенная.
Внезапно всё озарилось светом, хотя он не видел его источника. Свет был повсюду! Он исходил изнутри.
«Я снова дома», – подумал Странник. И удивился. Его голос звучал вовне.
Казалось, что он был здесь только вчера, хотя по земным срокам минули десятилетия.
«Как удивительно время! Здесь его словно нет. Но всё-таки оно присутствует. Просто – иное».
И он был иным. Теперь Странник вспомнил свои прошлые жизни в других воплощениях. И периоды мистического обучения.
Он растворился в мире, и мир слился с ним. Абсолютное единение. Вновь обретённый Рай. Извечное возвращение в лоно Творца.
Теперь он мог внимательно рассмотреть те глаза, которые так манили его во время полёта. В них отражалась космическая бездна, освещённая Божественной мудростью.
Вселенная предстала пред духовные очи Странника в образе молодой обнажённой де-вугики. Точнее, это был гермафродит в женском обличии.
Длинные светлые волосы ниспадали на грудь, а низ живота был целомудренно скрыт переливающимся покрывалом. В каждой руке девушка держала по жезлу с двумя фаллообразными концами – символом нижнего мира, а возле её ног кольцом свернулась змея, кусающая свой хвост – знак бесконечности Вселенной и границы миров.
Девушка танцевала внутри огромного яйцеобразного венка времени, сплетённого из синих, красных и жёлтых цветов. Совершенный овал обозначал союз неба с землёй, и напоминал о Космическом яйце – универсальном символе мирозданья.
Опираясь правой ногой на желтоватое облако, девушка во время танца скрещивала левую ногу; создавая тем самым вращение. И в этом движении происходило объединение противоположностей – женского и мужского, красивого и безобразного, верха и низа – в единое целое.
