«Многие, слишком поспешно выпуская дыхание, потеряют зрение, а вскоре и все чувства»
Шрифт был рубленным, крупным — таким обычно предупреждают, что посторонним вход воспрещен, выгул собак карается штрафом, а если влезешь, куда не просят, то тебя обязательно убьет. Загадочная фраза, однако, украшала не дверь в служебное помещение, не тщательно ухоженный газон и не трансформаторную будку. Она была напечатана на листе бумаги, а лист приклеен кусочком прозрачного скотча к стене обычной комнаты в обычной пятиэтажке. Перед надписью, закрыв глаза и скрестив руки на объемном животе, сидел мой новый сосед по съемной квартире. Высокий, полный, в старомодной широкополой шляпе, он появился месяца два назад в сопровождении хозяина, молча осмотрел свою будущую комнату, уплатил сразу за полгода и представился студентом второго курса экономического факультета Вениамином. Лет ему было для студента многовато — около тридцати, волосы только-только начали редеть, а глаза скрывали массивные очки в роговой оправе. С собою Вениамин привез три чемодана книг и самодельный деревянный шкаф — такой неказистый, что если бы не ухоженный вид нового постояльца, я бы решил, что шкаф тот он подобрал на ближайшей свалке.
Толстые губы Вениамина то вытягивались в трубочку, то расползались, спускаясь уголками к тяжелому двойному подбородку. Ни разу не видел у него в руках детективов, но эту привычку мой сосед явно подхватил в одном из романов про Ниро Вульфа. Вычитанные привычки — штука заразная, по себе знаю. Мы можем забыть и автора, и сюжет, и саму книгу, а привычка останется с нами на всю жизнь. Макать овсяное печенье в вино, как Атос. Никогда не есть и не пить в доме воображаемых врагов, как Монте-Кристо. В кафе выбирать угловой столик, чтобы видеть весь зал. Снимать домашнюю одежду снизу вверх, а уличную наоборот. И даже пришивать пуговицу только определенным количеством стежков… Что особенно меня удивляло в моем новом соседе, так это способность предугадывать чужие вопросы. Человек еще только складывает мысли в нечто малопонятное самому себе, а у этого толстяка уже готов ответ! Вот и сейчас, едва я взглянул на странную надпись на стене, как Вениамин перестал втягивать и вытягивать губы и отчетливо произнес:
— Цитата из Леонардо да Винчи.
Глаза он по-прежнему не открывал. На журнальном столике рядом с креслом лежали очки с толстыми стеклами и стопка альбомов с репродукциями картин да Винчи. Я взял один из них и, открыв, тотчас обнаружил самое знаменитое из полотен художника — «Джоконду». Интересно, а почему…
— Есть версия, — не дал мне додумать мысль до конца сосед, — что на самом известном полотне Леонардо изображена некая Лиза, жена Франческо дель Джокондо. Отсюда и второе название — «Мона Лиза». Между прочим, да Винчи был не только великолепным рисовальщиком, но и предсказателем. Фраза, смысл которой я пытаюсь постичь, взята из его книги «Предсказания».
Этот эпизод не стоил бы и крошечной записи на полях шляпы моей памяти, если бы не дальнейшие события. За день я еще пару раз забегал к Вениамину, но он все также сидел в кресле, раздумывая над таинственной фразой. Менялись только предметы на журнальном столике. Очки сменила консервная банка с тушенкой и пакет кефира, а еду — тетрадка с карандашом. В конце концов, я не выдержал, залез в Интернет и раскопал эти самые «Предсказания». Бегло перечитал и направился в соседнюю комнату.
— Свои пророчества, — заявил я, — Леонардо да Винчи сочинял для развлечения придворных. Это всего лишь загадки! Обыкновенные загадки, а вовсе никакие не предсказания. Вот загадка о сновидениях: люди будут ходить и не будут двигаться; будут говорить с тем, кого нет, будут слышать того, кто не говорит. Вот о письмах: люди будут разговаривать друг с другом из самых отдаленных стран и друг другу отвечать. И, наконец… — я сделал торжественную паузу. — «Многие, слишком поспешно выпуская дыхание, потеряют зрение, а вскоре и все чувства». Загадка о тушении свечи тем, кто ложится спать!
Вениамин соизволил оторвать взгляд от надписи, повернуться ко мне и заметить:
— А ты бы как поступил? Заявил публично, что предсказываешь будущее? Запросто могли сжечь на костре. Леонардо нашел гениальную форму, как спрятать свои предсказания от глухих. Обрати внимание, все его загадки имеют будущее время. Не ходят, а будут ходить, не теряют зрение, а потеряют его… Имеющий уши да услышит.
Я машинально взглянул на уши соседа. Большие и оттопыренные, они действительно напоминали локаторы, способные услышать Леонардо да Винчи через пять сотен лет.
Весь субботний вечер я провел, сражаясь с гномами и гоблинами. А когда они все же поработили мою маленькую цветущую страну, снял наушники, встал из-за компьютера и окликнул соседа. Никто не ответил. Даже эхо. Впрочем, откуда эху взяться в маленькой квартирке на пятом этаже хрущевки? Ему ущелья да пещеры подавай!
Включив на кухне чайник, я достал из холодильника масло и пару холодных сосисок. Разрубил их пополам, сделал себе бутерброд, посыпал мелко нарезанной петрушкой и снова позвал Вениамина. Спит он что ли? Жуя на ходу, я прошел мимо закрытой на цепочку входной двери и заглянул в комнату соседа. Ни на диване, ни в кресле его не было. Его вообще не было в комнате! Ничего не понимая, прошелся по квартире: туалет, ванная, кухня… никого. Окна — потрескавшиеся, деревянные — крепко пришпилены к подоконнику старыми металлическими шпингалетами.
