И. НЕСВАДБА
СТЕЛЛА С "ТРЕТЬЕЙ ЗВЕЗДЫ"
Перевод В. Петровой
Сразу же после окончания института моего друга направили на работу в Западную Чехию. В те дни - весной пятьдесят второго - международная обстановка была особенно напряженной. В Корее и Вьетнаме шла война, в Западной Германии проводились бесконечные "большие маневры", и пограничный городок, в который попал наш доктор Z, походил на огромную казарму. Гражданского населения там почти не осталось, и лишь в горах еще ютились люди. Добираться к ним приходилось в санитарной машине, а в зимнюю непогоду на тракторе - тягаче или в санях.
Однако история, которую я передаю со слов моего друга Z, произошла с ним вовсе не зимой, а солнечным июльским утром. В это утро настроение у доктора Z было особенно скверным. Еще бы! Ему скоро двадцать семь, и похоже, вся жизнь пройдет в этом медвежьем углу! И только дежурства в областной больнице приятно нарушают монотонное течение жизни. Тогда прием на медпункте вместо него ведет его коллега, доктор Кминек. Увы, Кминек постоянно находит всевозможные отговорки, чтобы увильнуть от работы: то у него болен ребенок, то жена затевает стирку, и он должен ей помогать, то ему необходимо ехать в Моравию к старикам-родителям. Все это Кминек преподносит с добродушной улыбкой, мило извиняясь, и отказать ему невозможно. Он старше и к тому же обременен семейством. Вот и сегодня у Кминека лекция на какой-то фабрике, иопять мой друг доктор Z не осмеливается протестовать... Но по этой причине у него было скверное настроение. И тогда он твердо решил: тряпкой больше не быть и обо всем заявить начальству! С какой стати он, доктор Z, должен приносить себя в жертву многочисленному семейству Кминека? Он отметил про себя, что этот человек неискренен, груб с медицинскими сестрами, по скупости вместо обеда ест лишь рогалик с колбасой и вообще противный тип! Мой друг не переносил его. По какой причине трудно объяснить. Он уже предвкушал удовольствие, готовясь немедленно позвонить заведующему. Но в этот момент два пограничника ввели в его кабинет странную особу.
Стелла
Ей было года двадцать три, не больше, объяснялась она по-немецки и по-английски, одета была в нижнюю сорочку, халатик, на ногах шлепанцы, крашеные волосы взлохмачены, словно она только что встала с постели.
В таком виде она и предстала перед глазами сержанта Горжейши: женщина шла по запретной зоне, от границы в сторону городка. Сержант долго наблюдал за ней в бинокль. Странно! Ему уже приходилось видеть, как пытаются перебраться через границу в водолазных костюмах, подземными ходами или по воздуху, но никогда еще ни один нарушитель не появлялся в запретной зоне в халатике и шлепанцах... Сержант вызвал патруль, и неизвестная была задержана. Иностранка не пыталась бежать и не подняла руки вверх, как это обычно делают диверсанты; нет, она бросалась пограничникам на шею, обнимала всех по очереди, громко и с явным облегчением смеялась и кричала: Freundschaft, friendship, Liebe... - словно была на митинге, а не на границе под дулами автоматов.
Ее отвели в штаб. Женщина говорила по-немецки и по-английски с резким американским акцентом. Допрашивали ее недолго. Через несколько минут стало ясно, что она представляет интерес скорее для врача, чем для пограничников, так как переутомлена и находится во власти странных, бредовых идей. Вот так эта иностранка попала в кабинет доктора Z. Неизвестная понемногу приходила в себя: в штабе ее напоили крепким кофе, накормили плотным солдатским завтраком.
Она закурила сигарету "Честерфилд" и начала свой рассказ. Молодая женщина говорила спокойно и связно и лишь иногда с опаской поглядывала в окно.
Родилась она по ту сторону границы, в Баварии. При крещении ее нарекли Элизабет, но все звали ее просто Бетти, а после капитуляции, когда появились американцы, стали именовать Бэсс. Потом Бетти попала в Бостон, и ей дали новое имя - Стелла - звезда. Ведь она была блондинкой, и вообще герлс всегда носят подобные имена. Во время войны Бетти вступила в Союз немецких девушек. Война окончилась, пришли американцы, ей было семнадцать, она встречалась с Гельмутом, и они хотели пожениться. Родители возражали. Гельмут был беден, а Бетти получила изысканное воспитание. С детства ей внушали, что она красива, и мать не сомневалась, что однажды за ней явится сказочный принц и увезет из деревни в золотой карете. И принц действительно явился. Был он уже не первой молодости, этот лысый коммерсант, приехавший в "шевроле". Он приметил Бетти в местном офицерском клубе, куда та ходила на танцы, и предложил ей ангажемент в Бостоне. У нее были длинные ноги, а публика требовала длинноногих, узкобедрых, мальчишеского типа девиц. В те времена в Германии можно было нанять девчонку и за тарелку супа... Тарелку супа и мечту о земле обетованной, где на каждом углу тебя ждет жених в роскошном авто с букетом цветов. Бетти раньше брала уроки ритмики, как это принято среди бюргерских семейств, и потому имела некоторое представление о своей будущей профессии. Родители были довольны. Почти вся деревня вышла провожать Бетти. Все, кто не одобрял ее любви к Гельмуту. Америка уже не казалась им враждебной и чужой. Богатые американские дядюшки открывали перед ними богатые перспективы. Гельмут остался один. Он вернулся с войны обмороженным, и на прежнюю работу его не взяли. Гельмут обладал достаточно острым умом, чтобы понять всю жестокость судьбы и будничность своего существования.
