Стеклянная тетрадь

Стеклянная тетрадь

«Стеклянная тетрадь» — сборник моих ранних повестей. Трудно сказать что-либо о них. Они разные. Они дороги мне потому, что каждая связана с определённым периодом моей жизни и напоминает мне о том времени и о причинах написания. Многое объясняю письма, размещённые в конце этого литературного сборника. В данном варианте "Стеклянной тетради" присутствует не всё, что было в книге изначально, многое я спрятал (возможно, навсегда) от посторонних глаз.

Жанр: Современная проза
Серии: -
Всего страниц: 113
ISBN: -
Год издания: Не установлен
Формат: Полный

Стеклянная тетрадь читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Я далёк от стихов…

Я завяз в полупрозе…


СОЧИНИТЕЛЬСТВО СКАЗОК

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Когда наступило Послесловие, он, распятый старческой неподвижностью, в последнем накатившем приступе бессильного отчаяния осознал, что подходит к концу заключительный отрезок жизни, рыхлый и вязкий, как тесто, где мягко исчезает в глубине любая брошенная вещица. Пришло время утонуть в смертельной густоте тишины. Одинокий и больной, не способный удержать даже карандаш, чтобы положить на бумагу не сказанные последние слова, он лежал на мятом постельном белье и вбирал в себя запах дряхлости бессмысленного долголетия. Глаза смотрели на перегоревший прозрачный зрачок электрической лампочки под потолком.

Послесловие было молчаливым и сумрачным, не оставляющим надежд, как истлевшая одежда на умершем в пустыне путнике, кости которого облизывает шершавым языком знойный ветер.

Зачем человеку старость, если он валится в её морщинистые руки безвольным мешком, не приобретя за жизнь ни мудрости, ни веры в Бога? Даже его склизкое, без форм и костей «я» не удержится бок о бок с ним на смертном одре. Без света и спутника отправится он по неведомым коридорам туда, где не знающие жалости Ваятели замесят из его праха новый зародыш и вложат его в жидкую колыбель очередного материнского лона, чтобы однажды он снова появился посреди людей и, согласно незыблемым законам, ещё раз прошёл человеческий путь, постигая упущенное.

Послесловие означало приближение Тишины, и это пугало, потому что, ничего не поняв, он оставлял жизнь и погружался в Беззвучие, не зная, какие вопросы следует задавать.

Месяца за два до того, как тело его превратилось в вялую, почти бескровную куклу, он неожиданно ощутил соприкосновение своего рассудка с невидимой тканью (поэт, вероятно, назвал бы подобное состояние благословенным величием мира). Чьё–то дыхание щедро отогрело его память, и он увидел свою пёструю жизнь, словно это было гигантское свеженаписанное полотно, ещё отблёскивающее маслом на свету и густо пахнущее. Он вцепился в авторучку и принялся торопливо пересказывать увиденное. Строчки текли одна за другой. Он вспоминал и пересматривал по много раз ушедшие дни, но память не наполняла сердце пониманием. Радость, слёзы умиления и боль ложились на желтоватую бумагу; от осознания же (волшебно–спасительного) не было и следа. И мелодия жизни услышанная, но не поддержанная, улетучилась.

От выпавшей авторучки остались фиолетовые кляксы с махровыми краями.

Послесловие дописывал не он. Он лежал и шарил глазами, и перед ним из затхлого сумрака квартиры возникали страницы написанной им книги, никем не прочитанные, никому не показанные, неизвестно к кому готовые попасть. Каждая строчка, неопрятным почерком положенная на шероховатую бумажную поверхность, проползала перед ним загадкой жгучих чувств. Когда–то он жил ими, нынче они остались только словами. Белёсые глаза его читали, но землистого цвета почти безволосая голова и мятое, как вата, тело оставались безучастными.

Он родился давно…

ГЛАВА ВТОРАЯ

Я родился давно. Говорят, мой первый крик раздался в обеденное время и был похож на кашель поперхнувшегося ребёнка. Сам я не помню. По крайней мере, время моего появления на свет не сделало меня большим любителем обильного обеда. Хотя временами меня охватывал самый настоящий жор, который можно встретить разве что в гротескном фильме. Тогда обильная слюна выделялась у меня при виде жирных капель на коричневой (где временами попадались волосики среди набухших пупырышков) корочке запечённого в духовке гуся или при виде растёкшейся кремовой лавы на пористых ломтях сочного бисквита.

День моего рождения пришёлся на зимнюю погоду, но и это не запомнилось. В моей размытой новорождённой памяти осталась непередаваемая тяжесть, граничащая с удушьем, которая навалилась и придавила меня, не осознавшего ещё собственные размеры и силу. Я наполнился ужасом, нестерпимым страхом перед действительностью, и страх такой возникал без всякого предупреждения от случая к случаю на протяжении всей жизни. Он убивал меня, и меня удивляет, что он не покончил со мной сразу.

Затем в памяти отпечаталось позорное ощущение мокрых штанов.

Солнце жгло громадные стёкла окон и наполняло духотой прогретую до предела классную комнату. Коротко остриженные затылки ослепительно отражали струи небесного светила. Под монотонное жужжание мух, временами стукавшихся о стекло, и гудение большого вентилятора под потолком что–то сосредоточенно говорила щупленькая учительница в тяжёлых очках.

Иногда слышался чей–то удручённый вздох, похожий на рассыпавшееся пыльное привидение, да поскрипывала парта под чьей–то маленькой попкой.

Желание справить нужду было для меня всегда мучением, почти пыткой. Даже в зрелом возрасте оно едва не лишало меня сил и чувств и зачастую ставило меня в самые невыгодные положения. Я покрывался крупными каплями пота, шея между ушами деревенела, а пах разрастался мешком жгучего битого льда.

А тут я ещё совсем ребёнок, беззащитная фигурка в коротеньких штанишках и беленькой рубашке, выгоревшие под горячим азиатским солнцем брови изогнулись над виновато–испуганными голубыми глазками. Ужасно стыдно позвать сухенькую женщину с толстыми стёклами на глазах и громко попроситься в туалет. Нужно, чтобы она сама обратила на меня внимание, и я молча (как полагается в классе) тяну трясущуюся в нетерпении ручку, нет — ручонку, цыплячье крылышко, не покрывшееся пока что пёрышками. Но молчаливая просьба не всегда и не для всех бывает слышимой. Я жду. Искривляется от горячей слезы стена и спина спереди сидящего школьника…


Еще от автора Андрей Ветер
Я, оперуполномоченный

Это вторая часть трилогии (первая – «Случай в Кропоткинском переулке»). Честная книга, написанная на документальном материале работы сотрудников сыска. Здесь нет «развесистой клюквы», надуманных ситуаций. Всё достоверно, профессионально. Правда, и только правда.Однако острые моменты во время работы сотрудников правоохранительных органов неизбежны, что делает чтение этой книги захватывающим, напряжённым.«Я, оперуполномоченный…» – о милиции доперестроечных лет, с её успехами и горькими утратами. Книга о милиции, которую мы потеряли.


Скалистые Горы

«Скалистые Горы» — сборник повестей о Диком Западе. Четыре самостоятельные истории с непредсказуемыми сюжетными линиями рассказывают о жизни индейцев и первых белых торговцев, проникших на дикую территорию. Много этнографии, много споров, много замешанной на романтике отваги, много любви — простой, даже грубой, но всё-таки любви. В книге речь идёт о Проткнутых Носах, Абсароках, Лакотах и Черноногих.


Во власти мракобесия

«Во власти мракобесия» – заключительная часть трилогии о российских правоохранительных органах и спецслужбах. Первые две книги («Случай в Кропоткинском переулке», «Я, оперуполномоченный…») уже знакомы читателям. «Во власти мракобесия» повествует о совсем недавней истории, главные действующие лица которой известны всей стране и выведены на страницах книги под собственными именами. Увлекательный сюжет, подробности о Службе безопасности президента России, непредвзятый рассказ о коррупции чиновников правительства – всё это делает роман «Во власти мракобесия» неповторимым, а трилогию в целом – уникальной.


Белый Дух

Штандартенфюрер Рейтер возглавляет Отдел реконструкций в Институте древностей, входящем в структуру «Аненэрбе». Он серьёзно увлечён магией и занят поисками информации о Тайной Коллегии Магов, не подозревая, какие причины лежат в основе его страсти. Безоговорочно веря в реинкарнацию, Рейтер ищет способы узнать что-нибудь о своих прошлых жизнях, используя все рычаги имеющейся у него власти. В расставленные им сети попадает русская эмигрантка Мария. Кажется, что судьба её предрешена, однако внезапно появляются Ван Хель и Амрит, и в жизни Марии происходит неожиданный поворот.


Тропа

Сюжет романа «Тропа» разворачивается на американском Дальнем Западе в девятнадцатом столетии, поэтому по всем признакам это произведение принадлежит к жанру вестерна. Но по сути это книга рассказывает о проблеме выбора: кем стать, во имя чего жить. Всякое событие (даже самое незначительное) может оказаться поворотным пунктом в нашей жизни. Каждая минута наполнена энергией всех предыдущих лет, поэтому нужно быть очень внимательным к тому, что происходит с тобой, ибо эта энергия может быть выброшена совсем не в ту сторону, как нам кажется.


Случай в Кропоткинском переулке

Эта история — попытка показать систему сыска, существовавшую в СССР в 70-х годах минувшего столетия.Несмотря на некоторый негатив, присущий тому времени, там было и много положительного, в частности в работе правоохранительных органов и спецслужб, что утрачено и чего не хватает в наше неспокойное время.В том обществе жили и работали люди с разными судьбами, характерами и убеждениями. Каждый из них вносил свою лепту в укрепление или разложение (а порой и в то, и в другое) этого сложного инструмента власти.


Рекомендуем почитать
Багдадская встреча. Смерть приходит в конце

Багдадская встречаЮная Виктория Джонс обладает богатым воображением и неуемной тягой к приключениям. Именно это взрывоопасное сочетание приводит ее практически на край света, в Багдад. По совпадению в это время в городе проводится секретная встреча лидеров ведущих мировых держав. И надо же такому случиться, что девушка оказывается прямо в эпицентре кровавой политической игры. У себя в номере Виктория находит тяжело раненного агента разведки, с губ которого перед смертью срываются несколько загадочных слов.


Тайна «Голубого поезда». Трагедия в трех актах

Тайна «Голубого поезда»В роскошном экспрессе «Голубой поезд», следующем из Лондона на Французскую Ривьеру, произошла трагедия. Задушена в собственном купе дочь известного американского миллионера Рут Кеттеринг, а все ее драгоценности, в том числе изумительный рубин, исчезли. В том же поезде ехал отдыхать на море и великий сыщик Эркюль Пуаро, который, разумеется, не мог оставаться в стороне от расследования…Трагедия в трех актахВечеринка на вилле знаменитого актера сэра Чарльза Картрайта, недавно завершившего свою театральную карьеру, собирает тринадцать гостей.


Пришлый. Загадка Нурдовского тракта

Душа Пришлого находится в теле лорда вампира. Ночью берет верх вампирская сущность, днем человеческая. Ночью — он полноценный лорд вампир. А днем — человек.


Копилка мудрости

Копилка мудрости это повесть в цитатах и мыслях с продолжением. Поглядывайте, кому интересно.


Про Клаву Иванову (сборник)

В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.


В поисках праздника

Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.


Пасека

Геннадий Александрович Исиков – известный писатель, член Российского Союза писателей, кандидат в члены Интернационального Союза писателей, победитель многих литературных конкурсов. Книга «Наследники Дерсу» – одно из лучших произведений автора, не зря отрывок из нее включен в «Хрестоматию для старшего школьного возраста „Мир глазами современных писателей“» в серии «Писатели ХХI века», «Современники и классики». Роман, написанный в лучших традициях советской классической прозы, переносит читателя во времена великой эпохи развитого социализма в нашей стране.


Плотник и его жена

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Третий номер

Новиков Анатолий Иванович родился в 1943 г. в городе Норильске. Рано начал трудовой путь. Работал фрезеровщиком па заводах Саратова и Ленинграда, техником-путейцем в Вологде, радиотехником в свердловском аэропорту. Отслужил в армии, закончил университет, теперь — журналист. «Третий номер» — первая журнальная публикация.


И конь проклянет седока

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.