Н. К. Антропова
Становление диалогических концепций М. М. Бахтина и С. Л. Франка: общее и особенное
Семен Людвигович Франк (1877–1950) и Михаил Михайлович Бахтин (1895–1975) являются наиболее яркими представителями русской диалогической философии. Они во многом сумели опередить свое время и предугадать дальнейшие пути развития мышления: они по-своему уловили и сформулировали парадигму гуманитарного мышления и бытия человека в мире, ставшую сущностной характеристикой нашего столетия.
С. Л. Франка и М. М. Бахтина трудно причислить к какой-то определённой школе, как и других современных им мыслителей. В какой-то мере С. Л. Франка можно считать «учеником» А. М. Лопатина (См. об ученичестве С. Л. Франка в отношении Л. М. Лопатина, например: Бонецкая Н. Л. М. М. Бахтин и традиции русской философии // Вопросы философии. 1993. № 1. С. 83–93), если учесть, что он учился в Московском университете в те годы, когда там преподавал А. М. Лопатин. М. М. Бахтин, обучаясь в Петербургском университете, специализировался по философии у профессора Ланге и профессора В. И. Введенского (О возможности влияния А. И. Введенского на М. Бахтина писали: Бонецкая Н. К. Там же. С. 87–88; Борискин В. М. А. И. Введенский и М. М. Бахтин // М. М. Бахтин и гуманитарное мышление на пороге XXI века. Саранск, 1995. С. 77–79).
М. М. Бахтин на Западе воспринимается в качестве ключевой (после Ф. Достоевского и Н. Бердяева) фигуры русской культуры вообще. Бахтинский «диалогизм», по мнению В. Л. Махлина, «образовал своего рода транснациональный и трансисторический «мост» между российским и западным контекстуальными мирами» (Махлин В. Л. Бахтин и Запад (опыт обзорной ориентации) // Вопросы философии. 1993. № 1. С. 97.)
Два современника, два ярких мыслителя, сформировавшись в эпоху культурного расцвета начала XX в., вобрали в себя всё самое лучшее, что выработала до них философская мысль как России, так и Запада. Концепции диалога, диалогических отношений С. Л. Франка и М. М. Бахтина возникают не на пустом месте. Ими детально проанализирована проблема «диалогического мышления», проделана большая работа по переработке наследия как русских, так и западных мыслителей.
С. Л. Франк не только анализировал неоплатоновскую традицию, средневековую патристику, философию Нового времени, немецкую классическую философию, художественно-философские произведения русских мыслителей и т. д., но и вёл диалог с ними, полемизировал. Огромное влияние на становление мировоззрения С. Л. Франка оказал неоплатонизм (В. В. Зеньковский в «Истории русской философии» называл С. Л. Франка последним представителем русского неоплатонизма): именно традиция неоплатонизма привела его к определенному методу познания через обращение к внутренней духовной жизни личности. Большую роль имело «интенсивное духовное общение» С. Л. Франка с Максом Шелером в конце 20-х гг. и полемика с М. Хайдеггером. Для М. Шелера человек в качестве индивидуального существа (индивидуальное самобытие человека) дан самому себе только после того, как он будет растворен в «Мы», в «Ты», «во внутримировом бытии»; но, с другой стороны, духовная индивидуальность человека коренится во «вневременной личности», каковая «совершенно индивидуальна, хотя и не субстанциальна» (цит. по: Плотников Н. С. С. Л. Франк о М. Хайдеггере. К истории восприятия Хайдеггера в русской мысли //Вопросы философии. 1995. № 9. С. 172). Критикуя М. Хайдеггера, С. Л. Франк исходил из отношений «Я-Мы» (М. Бубер и Э. Левинас, критикуя М. Хайдеггера, исходят из опыта «Другого», а не «единства «Мы» С. Л. Франка.): «реальность индивидуального, собственно, иллюзорна, бытием в полной смысле обладает лишь единство «Мы». Немаловажное влияние на формирование С. Л. Франка оказало знакомство с Ф. Ницше, дружба с П. Б. Струве, швейцарским психиатром и философом Л. Бинсвангером. С. Л. Франк детально проанализировал проблему «диалогического мышления», изложенную в книге В. Каспера (см.: Casper B. Das dialogischen Denken. Eine Untersuchung der Religions-philophischen Bedeutung Franz Rosenzweigs, Ferdinand Ebner und Martin Buber. Freiburg-Wien, 1967.). Ему были известны произведения Мартина Бубера и Ф. Эбнера. Русская литература, проникнутая философской глубиной и нравственной проблематикой (особенное произведениях Л. Толстого, А. Пушкина, Ф. Достоевского), также оказала влияние на философа. У славянофилов С. Л. Франк заимствовал идею «живого знания» и понятие «соборности». Философия С. Л. Франка тесно соприкасалась с философией Н. Лосского. Обнаруживается сходство взглядов С. Франка с мыслями С. Булгакова.
Система взглядов М. Бахтина сложилась в основном в 1920-х в диалоге с важнейшими и определяющими тенденциями в развитии русской культуры и культуры Запада на рубеже двух столетий — XIX и XX. Он исследовал и творчески переосмыслил (Некоторые исследователи полагают, что в первых работах М. Бахтина присутствует «бескомпромиссная и довольно жёсткая критика предшественников и коллег» (См.: Быстрова Т. Ю. Проблемы бытия искусства // Эстетическое наследие и современность. Саранск, 1992. С. 205) творчество Платона, Ф. Шлейермахера, В. Дильтея, неокантианцев, Л. Фейербаха и других мыслителей, исследовавших процесс общения, проблему диалога. Наибольшее влияние на него оказали И. Кант и неокантианец Г. Коген, Ф. Ницше (О влиянии Ницше на М. Бахтина см.:
