Спину Клио покалывало от веса взглядов.
Она хмуро оглянулась. Пять деймонов вокруг большого стола избегали ее взгляда.
Она повернулась к плите, опустила лопатку на сковороду и легким движением перевернула панкейк. Огонь на газовой горелке вспыхнул, когда она перевернула второй и третий. В сияющем окне духовки было смутно видно толстые полоски бекона, жарящиеся до корочки.
Не стоило ей готовить бекон. Запах пропитал все большое поместье, и через пять минут первый деймон забрел на кухню, будто случайно.
Ворча, Клио вытащила панкейки на тарелку рядом с собой и налила еще масла на сковороду. Когда появился третий деймон, изображая, что его не привлек запах бекона, ей пришлось увеличить количество панкейков.
Теперь ей казалось, что им с Лиром придется биться за еду с другими деймонами. Лир мог одолеть их чарами, но он старался скрывать свою сущность чародея из Хризалиды.
Она приоткрыла духовку, проверяя бекон. Жаркий воздух, наполненный вкусным ароматом, донесся до нее, Клио кивнула и закрыла дверцу. Почти готово.
Ее шею снова покалывало.
Она развернулась. Деймоны за столом голодно глядели на печь, но тут же сделали вид, что заняты. Она хмуро смотрела на них, ожидая, попросят ли ее поделиться едой. Но она не удивилась молчанию. Деймоны редко просили.
Четыре мужчины и женщина. Она не знала, каких каст они были, почему были здесь, или насколько опасными могли оказаться. Но деймоны не любили такие вопросы, особенно в таком месте.
Она потянулась за пачкой яиц и миской и оглядела просторную комнату. Она так отличалась от ее кухни в доме в городе, что казалось, что все это сон. Сияющие поверхности из гранита, большой остров по центру, стальные приборы без пятен, лампы под блестящими шкафчиками. Она никогда не бывала в Консульстве, но не ожидала такого.
Деймоны, что бывали на Земле, знали о Консульствах — убежищах, где обученные Консулы предлагали деймонам бесплатные комнаты, удобства и защиту. Деймоны за столом за ней могли быть из Подземного или Надземного мира, и без отличительных черт каст было сложно определить, откуда был деймон. Она надеялась, что в ней так же сложно узнать нимфу.
Может, ей стоило держаться в стороне от взглядов. Они с Лиром уже задержались тут. После побега из Асфодели два дня назад они почти все время спали — особенно Лир, потративший почти все запасы магии. Она тоже старалась выспаться, но кровать в их комнате была единственной. И сколько бы одеял она ни водружала между ними, он как-то придвигался все ближе, пока она не свисала с края кровати.
Этим вечером она проснулась от запаха пряной вишни в носу, его твердое тело прижималось ка ее боку, теплое дыхание задевало ее шею, посылая жар в глубины Клио, заставляя ее ерзать. Даже во сне он оставался привлекательным. И когда она с усилием выбралась оттуда, он открыл глаза, темный янтарь моментально мог поймать ее в плен.
Инкуб. Лорд соблазнения. Владыка похоти.
И она уже знала его губы, ощущение его тела, и как он мог…
Клио замотала головой, волосы чуть не выбились из небрежного хвоста. Она зарычала под нос и стала взбалтывать яйца сильнее, чем требовалось. Она оставила его просыпаться и мыться, пока ушла на поиски еды. Консулы кормили гостей пару раз в день, но позволяли и готовить на кухне.
Словно вызванный ее мыслями, инкуб прошел в комнату. Волосы были влажными и спутанными, его лицо заставляло женские сердца замирать, и у него были широкие плечи и подтянутый торс. Его изорванная одежда должна была портить впечатление, но лишь добавляла ему опасности и загадочности.
Другие на кухне заметили его появление, но быстро потеряли интерес. В отличие от многих деймонов, инкубов было легко узнать и в мороке. У других каст не было такого поразительного сочетания золота — светло-золотистые волосы, теплая золотистая кожа и глаза будто патина на желтом золоте.
Да, они узнали в нем инкуба и не скрывали оскалы и сморщенные носы. Лир или не замечал, или не переживал, а шел к ней, и впервые за два дня его лицо просветлело.
— Клио, — проурчал он тихо, чтобы чуткие незнакомцы не слышали, — твои силы соблазнения затмили бы любую суккубшу.
Она моргнула, сжимая миску взбитых яиц, возле нее шипела сковорода. Его настроение так сильно изменилось, что она не сразу сообразила, в чем дело.
— А? — вырвалось у нее. Как многословно.
— Так не честно. У меня нет сил противостоять таким тактикам, — он выждал миг. — Ты что-то планируешь делать с этими яйцами?
Она моргнула, пытаясь собраться с мыслями. Точно, яйца. Яичница. Она вылила содержимое миски на сковороду.
— О чем ты, Лир?
— Бекон, — мечтательно вздохнул он. — Панкейки. Яичница. Ты меня убиваешь, любимая.
От слов «любимая» ее сердце замерло так быстро, что, наверное, оставило следы торможения на ребрах. Оно забилось в три раза быстрее обычного, и Клио сосредоточилась на лопатке так сильно, что чуть не вызвала косоглазие.
— Ты… не можешь так радоваться из-за моей готовки. Ты даже не знаешь, вкусно ли это.
— Я уже могу сказать, что будет вкусно.
Она поежилась. То, как он это сказал, делало слово запрещенным. Она поспешила помешать яичницу лопаткой, а он стоял так близко, что почти задевал ее, его тело было склонено к ней, словно она привлекала все его внимание. Но его взгляд холодно скользил по следящим деймонам и точно был недружелюбным.
