Отзывы о книге Нила Мукерджи «Состояние свободы»
«Экстраординарная, трогающая душу, многосоставная… Это чудесная книга, написанная без прикрас. Настоящая находка».
«Книга „Состояние свободы“– это выдающееся произведение. Утонченная и полная глубокого смысла, написанная с потрясающей чуткостью, она раскрывает всю жестокую несправедливость социального неравенства. Этот роман показывает благородство тех, кто вынужден жить недостойно. Сильная книга, никого не оставляющая равнодушным. Когда я закончила читать ее, то мне захотелось прочесть ее снова».
«Потрясающая книга Нила Мукерджи „Состояние свободы“ – это уникальное, великолепное произведение: книга, которая сочетает в себе как всю полноту описания незабываемых пейзажей, сцен, языка и персонажей, так и яростное, беспощадное разоблачение общества, помешанного на деньгах и власти, деформирующих человеческие души. Самый удивительный и блистательный роман, который я прочитала за последнее время».
«Поклонники творчества Нила Мукерджи ожидали от него чего-то уникального, и он их не разочаровал. „Состояние свободы“ – дерзкая, яркая и глубокая книга, оставляющая след в сердце. Несентиментальная, но полная сопереживания, безумно реальная, но фантастически сказочная – книга, персонажи которой продолжают жить своей непростой жизнью еще долго после того, как перевернешь последнюю страницу. Просто прекрасная, потрясающая работа».
«Эта книга – настоящий гимн всем нищим. Потрясающий взгляд на бедность и бесчеловечное отношение высших слоев к низшим. Просто шедевр».
Как и всегда, он стоял и просматривал счет перед оплатой. Это была старая привычка, которая появилась у него благодаря воспитанию отца: пробежаться по счету глазами еще раз, чтобы убедиться, что сумма к оплате не завышена. Однако сейчас он поймал себя на мысли, что он полностью утратил способность складывать числа. Стоя на ресепшн, он попытался собраться с мыслями. Затем достал кошелек, где лежали рупии и доллары США, и попробовал отсчитать нужную сумму – не вышло. Нечто столь фундаментальное для разума, как сложение, ускользало от него. Периферическим зрением он заметил, что неподалеку собралась небольшая толпа и украдкой, как бы невзначай, смотрела на него. Слухи распространяются быстро. Именно в тот момент он не выдержал и заплакал, вспомнив о своем сыне.
Он сомневался, стоит ли брать мальчика с собой в Фатехпур-Сикри сразу после дневной экскурсии по Тадж-Махалу, ведь еще две постройки времен Могольской империи за один день могли быть явно лишними. Однако он прикинул, что дорога займет меньше часа, поэтому можно расценивать такой тур как вполне обычную практику. Еще до сумерек они успеют вернуться в свой отель в Агре, а если лечь пораньше, засыпая под какую-нибудь телевизионную передачу, то следующим утром они, отдохнувшие, поедут в Дели. Эти разумные доводы одержали верх.
Когда об этом узнал молодой водитель взятой в аренду машины, то казалось, что буквально все в нем – и длинные волосы, и золотая цепочка на шее, и золотой браслет, и массивные часы – восприняло эту новость как завуалированный намек, что поездку непременно нужно совершить в рекордно короткое время. Он был в восторге оттого, что ему представилась возможность лихо проехать в Фатехпур-Сикри по пыльной, рыхлой дороге, резко газуя и так же резко ударяя по тормозам.
В пути им встретилась уйма грязных придорожных забегаловок, чайных магазинов и киосков с сигаретами и снеками. У тех, что были покрупнее, имелись названия и вывески. Они были довольно предсказуемыми для этой местности: Акбар[1], Шах-Джахан[2], Шахин-шах[3], Джодха Бай[4], а в заведении Тансен[5] блюда, по заверению хозяев, были «на 100 % ВИГИТАРИАНСКИЕ». Немного ранее был предупреждающий дорожный знак «ЛУТШЕ ПОЗДНО ЧЕМ НИКОГДА». Уже не в первый раз он задумался о том, как так получилось, что в стране, где существует такое бесчисленное множество надписей, так сильно хромает орфография. Взгляд упал на вывеску «Кока-Кола», которая украшала собой небольшой магазинчик, а торговая марка и слоган были написаны на хинди.
– Кока-кола, – сказал мальчик, узнав знакомый всему миру логотип, даже несмотря на то, что надпись была на хинди.
– Мы можем купить себе по одной на обратном пути, – ответил он и стал прикидывать, усмотрит ли водитель в его очередной просьбе сбавить скорость, чтобы мальчика не укачало, намеренное противоречие. Его беспокоили такого рода вещи.
Мальчик казался слегка подавленным, он так и не сделал шаг от узнавания продукта к изъявлению желания его приобрести. Обычно он без устали разговаривал и пытался прочитать заголовки на английском, которые украшали витрины магазинов и рекламные плакаты. Хотя он был рад тому, что сын ведет себя так спокойно, он задумался, не слишком ли обширная историческая программа была задумана для шестилетнего ребенка. Теперь он уловил вежливую терпеливость в спокойствии сына, будто бы мальчик показывал ему, что такой вид туризма ну совершенно не входит в сферу его интересов, однако он готов смиренно покориться воле отца. После недолгих расспросов о Тадж-Махале интерес мальчика заметно поостыл, и его стали интересовать более приземленные вещи: «Пап, а что такое мав-зо-лей?»; «А Мумтаз сейчас захоронена под ним, да?»; «А она могла гулять, двигаться и вообще разговаривать, когда над ней Шах-Джахан все это надстраивал?» Потом вопросы вообще прекратились.
