Баоюй пробует чай в кумирне Бирюзовой решетки;
старуха Лю, захмелев, засыпает во дворе Наслаждения пурпуром
Итак, старуха Лю нарисовала в воздухе тыкву и сказала:
– Где цветы опали, появилась завязь – там созреет тыква.
Все расхохотались. А старуха Лю отпила еще вина и совсем разошлась.
– Говоря по правде, – заявила она, – руки и ноги у меня давно огрубели, непослушными стали, а сейчас я еще и выпила. Того и гляди, уроню чашку! А она фарфоровая! Была бы деревянная, тогда дело другое!
Снова все рассмеялись, а Фэнцзе с улыбкой произнесла:
– Если хотите, я велю принести деревянные кубки. Но их у нас целый набор, так что придется вам пить из всех подряд! Согласны?
«Вот те на! – подумала старуха, – Мне и в голову не могло прийти, что у них есть деревянные кубки! Ведь сказала я шутки ради! Бывала же я в гостях у наших деревенских богачей и золотые кубки и серебряные видала, но чтобы деревянные – ни разу. Это они надо мной потешаются. Хотят деревянные чашечки для детей выдать за кубки. Чтобы меня напоить! Ну и пусть, вино сладкое, словно мед, выпью побольше – ничего не случится!» И старуха сказала:
– Ладно, несите – там видно будет.
Фэнцзе приказала Фэнъэр:
– Принеси десять кубков из корня бамбука, они в передней на книжной полке стоят.
Фэнъэр уже собралась идти, но Юаньян с улыбкой обратилась к Фэнцзе:
– Те кубки, пожалуй, малы, да и недостаточно хороши. Ведь ты говорила о деревянных. Вели-ка лучше подать кубки из корня самшита, и пусть бабушка Лю из каждого выпьет.
– Прекрасная мысль! – вскричала Фэнцзе.
Принесли самшитовые кубки. Такие огромные, что старуха Лю испугалась. Самый большой был, пожалуй, с глубокий таз, а самый маленький вдвое больше того, который она держала в руке. Зато тонкая гравировка и чудесная резьба на кубках с изображением гор, рек, деревьев, людей и животных привели старуху в восторг. На каждом были надписи, выполненные скорописью, и личные печати мастеров.
– Дайте мне тот, что поменьше! – воскликнула старуха.
– Из этих кубков никто не решается пить, – сказала Фэнцзе. – Чересчур велики. Но раз уж вы, бабушка, заставили их искать, пейте из всех подряд, отказываться нечестно!
– Пощадите! – взмолилась старуха. – Не могу я так много пить!
Матушка Цзя, тетушка Сюэ и госпожа Ван вступились за Лю и сказали:
– Пошутили, и хватит! Нельзя бабушке столько нить. Вполне достаточно одного кубка.
– Амитаба! – вскричала Лю. – Который поменьше, я здесь выпью. А большой домой унесу. Попробую поучиться из него пить.
Все так и покатились со смеху.
Между тем Юаньян наполнила большой кубок и поднесла Лю, та приняла его обеими руками и стала пить.
– Не торопись, а то поперхнешься, – сказали матушка Цзя и тетушка Сюэ, после чего тетушка Сюэ велела Фэнцзе подать старухе закуску.
– Чего бы вы пожелали съесть, бабушка Лю? – спросила Фэнцзе у гостьи.
– Да разве я знаю все ваши кушанья? – всплеснула руками старуха. – Что ни дадите – все хорошо!
– Дай ей баклажаны с вяленым мясом, – предложила матушка Цзя.
Фэнцзе палочками подцепила кусочек баклажана, положила прямо в рот старухе и сказала:
– Вы каждый день едите баклажаны, а теперь попробуйте, вкусно ли их готовят у нас.
– Да разве это баклажаны? – засмеялась Лю. – Вы просто обманываете меня! Будь баклажаны такими вкусными, мы не стали бы сеять хлеб, а сажали одни баклажаны!
– Но это в самом деле баклажаны! – заговорили другие. – Вас никто не обманывает.
– Неужели? – удивилась старуха. – Можно мне еще, госпожа? А то я не распробовала.
Фэнцзе взяла еще кусочек и снова положила в рот старухе. Та долго жевала, причмокивала и наконец с улыбкой сказала:
– То ли баклажан, то ли нет – не поймешь. Расскажите, как его готовят – может, и у меня так получится?
– О, это совсем нетрудно! – со смехом воскликнула Фэнцзе. – Надо взять свежий, прямо с грядки, баклажан, снять с него кожуру, мелко накрошить и поджарить на курином сале; потом взять сушеное куриное мясо, добавить к нему грибы могу, шампиньоны, молодые ростки бамбука, соевый творог с разными пряностями и сухие фрукты; все это тоже мелко накрошить и сварить в курином бульоне. После этого сложить в фарфоровый кувшин, залить кунжутным и соевым маслом и плотно закрыть. Л когда захочется, взять сколько надо и есть с жареной курицей и тыквенными семечками.
– Бог ты мой! – воскликнула старуха, покачала головой и даже язык высунула. – Сколько же надо извести кур на это кушанье! Не мудрено, что так вкусно!
Она неторопливо допила вино и стала осторожно вертеть в руках кубок.
– Выпейте еще, по крайней мере развеселитесь как следует, – сказала Фэнцзе.
– Нет, нет! Я тогда совсем опьянею! – запротестовала гостья. – А кубок верчу в руках просто потому, что он мне очень нравится!
– Вот вы пьете вино из деревянного кубка, – сказала Юаньян, – а знаете, что это за дерево?
– Я-то знаю, – ответила старуха, – а вам откуда знать, барышня! Ведь вы живете в роскошном дворце, в расписных покоях! Это мы все время проводим среди деревьев: и спим под ними, наработавшись, и отдыхаем, когда устанем. А в голодные годы древесную кору едим; мы все время видим деревья, слышим их шум, говорим о них. Потому я и могу отличить настоящее от поддельного! – Старуха долго разглядывала кубок, потом заявила: – Богатые не держат у себя дешевых вещей, особенно деревянных, ведь дерево очень просто достать. Поэтому кубок этот, я думаю, сделан не из тополя, а из желтой сосны!
