Артуро Коломби. Предисловие к итальянскому изданию
Книга Джованни Пеше воскрешает в памяти наиболее значительные эпизоды героической борьбы отрядов ГАП[1], которыми командовал сам автор сначала в Турине, а затем в Милане. Если бы Пеше был писателем-профессионалом, знающим все тонкости языка и владеющим искусством писать, он мог бы, не отходя от действительности, изобразить наиболее выгодно для себя те смелые операции, которые он проводил в одиночку или во главе горстки молодых и пожилых товарищей. Он мог бы с большей силой показать величие души, которое проявили такие молодые рабочие, как Данте Ди Нашли, Джузеппе Бравин, Антонио, Эджисто Рубини, Луиджи Кампеджи, Лина Сельветти, Джанкарло Бруньолотти, Альбино Ресси, Оливьеро Вольпонес, Оресте Гиротти и многие другие, павшие в неравной борьбе. Он мог бы вспомнить сотни эпизодов, свидетельствующих о трусливой жестокости нацистов и фашистов, жестокости, тысячу раз оправдывавшей ту холодную решимость, с которой действовал гапист[2], бивший бесчеловечного врага без колебания и пощады.
Пеше же простым языком безыскусно рассказывает о событиях так, как они происходили; рассказывает об эпизодах войны, которая была наполовину гражданской и опалила своим огнем всех итальянцев. Пеше повествует о боевых операциях, проводившихся в крупных городских центрах, где враг располагал подавляющим военным превосходством. Это были эпизоды борьбы, проводимой небольшими группами, которые должны были нападать на врага и на людных улицах, и в его тщательно охраняемых убежищах. Это была война, которая требовала стальных нервов, смелого сердца и проворной руки.
Если итальянский пролетариат во время освободительной войны блестяще доказал верность своему делу проведя героические забастовки в условиях невиданного террора — причем в первых рядах борьбы шли рабочие Турина, — то нет сомнения, что вооруженным авангардом борющегося пролетариата были именно отряды ГАП. Без отваги, боевой сноровки и беззаветного героизма этих храбрецов, готовых действовать в любой момент и способных нанести удар по немецким захватчикам и фашистским предателям в любом месте, борьба рабочего класса не могла бы развернуться столь мощно и широко.
Отряды ГАП сыграли первостепенную роль сразу же после событий 8 сентября[3], когда стало необходимо начать борьбу против гитлеровских захватчиков, когда нужно было преодолеть то неверие в собственные силы, чувство страха и растерянности, которые испытывали многие итальянские патриоты по отношению к немцам. Одним из первых проявлений политики выжидания были те настроения, которые нашли выражение в лозунге: «Не дразнить немецкого зверя». Многие говорили: «Давайте расправимся с фашистами, но не будем трогать немцев[4], они очень жестоки, их ответные репрессии будут ужасными». Да, мы знали, что немцы жестоки и что их репрессии действительно были бы ужасны, и все же мы вполне обдуманно отдали приказ напасть на них и сражаться с ними. Если бы мы этого не сделали, то не было бы освободительной войны, и тогда мы не смыли бы с себя позора фашизма, не завоевали бы права занять свое место среди свободных и независимых народов.
Но легко было сказать: «Напасть на немцев». Гораздо труднее было найти людей, которые имели бы смелость сделать это. Что касается Турина, то там никогда не ощущалось нехватки в людях, желающих участвовать в партизанской борьбе. Число молодых людей — да и не только молодых, — которые уходили в горы, росло с каждым днем и всегда превышало возможности наших партизанских отрядов прокормить их, вооружить и снабдить всем необходимым для ведения войны. По-другому обстояло дело с бойцами отрядов ГАП, действовавших в городах. И это вполне понятно: гораздо лучше и увереннее чувствуешь себя, когда сражаешься в составе подразделений, защищенных естественными укрытиями горной местности, когда имеются пути отхода (или по крайней мере веришь, что они имеются) и когда кругом тебя — местные жители, которых ты знаешь и которые оказывают тебе поддержку, чем, например, сражаться в оккупированном врагом Турине, в квартале Порта Нуова — в одиночку или с двумя — тремя товарищами, — надеясь только на свой пистолет калибра девять миллиметров или на скорость велосипеда. Были в городе и другие трудности, преодолевать которые было еще сложнее, — это трудности психологического порядка. Многие товарищи, которые со временем становились отличными партизанами, нередко в последний момент отказывались участвовать в гапистских операциях, говоря, что им претит стрелять в немца или фашиста, когда он того не ожидает. Нам, коммунистам-пролетариям, трудно ненавидеть. Понадобились массовые расправы, пытки на улице Асти и на Вилла Христе, партизаны, повешенные на крюке за челюсть, чтобы научиться ненавидеть и чтобы не быть излишне щепетильным, когда наносишь удар по жестокому врагу.
Первым командиром отряда ГАП в Турине был Атэо Гареми. Он приехал из Франции, где храбро сражался в рядах франтиреров[5] под командой товарища Баронтини. Гареми родился 6 марта 1921 года. В 1940 году, после разгрома Франции и оккупации ее немцами, он вступил во Французскую коммунистическую партию. Работал лесорубом, когда был впервые арестован полицией, обвинившей его в том, что он прятал товарищей, которых разыскивали власти. Когда Гареми переводили из одной тюрьмы в другую, он сумел бежать, воспользовавшись велосипедом одного из сопровождавших его жандармов. Во время этого полного приключений побега он успел поджечь семь тысяч центнеров дров, заготовленных для немцев.
![Решения. Моя жизнь в политике [без иллюстраций]](/storage/book-covers/72/72da1766d49c9bb136c26193c60df799dd298cfb.jpg)
