Я ехал в Лос Анджелес, чтобы спалить дом.
Это должно было быть пожаром низкого уровня стресса. Простое обычное сожжение дома для телевизионного минисериала. У него было рабочее название "Улица Бедствий" — действие происходило в мире после Вознесения, населенном толпами недавно уверовавших агностиков и странным Антихристом.
Так как речь шла о телевидении, мы не собирались снимать хоть сколько-нибудь серьезный пожар.
Дело в том, что настоящий пожар плохо выглядит на ТВ.
Большая часть высокобюджетных холокостов, что вы смотрите на видео, генерируется ныне на компьютерах. С реальным огнем тяжело получить правильную последовательность событий, даже снимая мультикамерно. В реальности дом сгорает до основания примерно за час, поэтому приходится делать много вырезок и сокращений. Громадные рендеринг-фермы, нанимаемые компанией "Falling Man FX" (расположенные, как мне кажется, в основном, в Айдахо) при дефиците времени могут превратить дом в золу за беспорядочно-дружественные двадцать секунд.
Да еще вдобавок к проблемам тайминга, желтизна нестоящего крутого огня слишком болезненна для цифрового видео. Необходимо избегать желтушности, и мы переводим ее в искренне-алое сияние. Это не реальность, но выглядит гораздо лучше.
Несмотря на ограничения физического мира, "Falling Man" время от времени все еще сжигает дом-другой. Мы тщательно изучаем результаты, просто чтобы сохранять честность. Для справок, для основательности, и чтобы получить несколько новых, свежих идей. И поэтому я ехал в ЛА со спичками в руках.
Ясно, что команда «Бедствий» снимала дом только снаружи. Он стоял без мебели, совершенно неотделанный. Явная потемкинская деревня, стены тонкие, как бумага, лишенные водопроводных труб и электропроводки. Весь первый день и часть второго я заставил команду установить панели, чтобы предохранить стены от слишком быстрого прогорания, и раскатать несколько рулонов старых ковров на полу, чтобы добиться правильного дыма. Хотя большинство из нас никогда не видели горящего дома, мы инстинктивно знали, как он должен выглядеть. А если не знали мы, то прекрасно знали наши дети. Это наше Золотое Правило в компании "Falling Man": каждое поколение кинозрителей нуждается в лучших и более дорогих киноэффектах.
Именно эта философия крутит деньги мира.
Около времени ленча второго дня я был удовлетворен горючестью вещей и до ночи мы закруглились. Сцена горящего дома по сценарию шла при дневном свете, но для лучшего контраста мы всегда сжигаем по ночам. Солнечный свет добавить легче всего: полный спектр, параллельные лучи. Заставить светить солнце может любой идиот.
И, кроме того, настоящий солнечный свет плохо выглядит на ТВ. Не считая золотых часов сумерек и рассвета, солнце — это липкое, кричащее создание, которое выжигает тот немногий контраст, что существует на цифровом видео.
Перед большим пожаром мне следовало немного выспаться. Я все еще жил по нью-йоркскому времени и отключиться было нелегко. Может, если бы я получше отдохнул, то в тот день не дал бы себя убить.
Но я был на деньгах компании, поэтому, когда меня отвезли в отель, я сосредоточился на крошечном ключе от минибара, что был прикреплен на малюсенькой цепочке к смарткарте, дававшей мне доступ в номер, в сауну на крыше и к машине для мороженного.
Меня всегда восхищали механические ключи. Думаю, целую тьму компьютерных психов они тоже восхищают. Античное крипто. Мне недавно переслали мылом восхитительную статью. Там говорилось, что статус человека в обществе обратно пропорционален количеству ключей в его ведоме. Служитель низкого ранга имеет их у себя целые связки. Помощник менеджера обязан приходить раньше, чтобы отпереть заведение — босс заявляется позже. И когда мы взбираемся по экономической и карьерной лестнице, появляется все больше и больше других людей, чтобы открывать нам двери, водить автомобили и управляться с мелкой механикой безопасности. Так вот он я, бойчик-миллионер на заднем сидении лимузина, вооруженный лишь смарткартой отеля и этим крошечным отличительным знаком моих минибар-привилегий, таким же крохотным, как ключик от шкатулки детских мечтаний.
Как чистые страницы толстой тетради, этот маленький ключик имел безграничную власть над моим воображением. В его крошечном металлическом зубе я ощущал возможность пожирания шестидолларовых плиток шоколада Тоблерон и курения двенадцатидолларовых сигар Корона. Пробиться к чрезвычайно маленьким и чудовищно дорогим баночкам с ореховыми смесями и съесть все, кроме кешью. При первоначальной разведке бара я действительно заметил в глубине детского размера humidor, несомненно предлагающий сигарильос, правда пост-фиделевского происхождения и ошеломительной цены. И все эти миниатюрные удовольствия выставят в счет компании "Falling Man".
Лаская на заднем сидении автомобиля этот маленький ключик, я осознал скрытую истину: именно ради этого мгновения я и приехал в ЛА. Чтобы сделать набег на холодильник.
Позднее до меня дошло, что если бы я каким-то образом узнал, что моя смерть так близка, то в свои последние часы я наверное делал бы почти то же самое, предаваясь тем же чувственным удовольствиям и мелкому мщению. Может быть, в большем масштабе, но не с большей глубиной духа. И я предполагаю, что именно поэтому меня отправили в ад.
