Посвящается русскому юношеству
Вам, молодые силы, готовящиеся принести свою дань историческим судьбам отечества, посвящаю я эту книгу. Много лет своей жизни положил я на служение умственным интересам молодого поколения, и, может быть, не без некоторой пользы. Во мне живы еще воспоминания о тех выражениях сочувствия и благодарности, которые довелось слышать при прощании с студентами и которые и впоследствии доставляли отраду при случайной встрече с бывшими слушателями. Судя по ним, я могу думать, что брошенное семя не пропало даром, и это дает мне решимость снова, хотя уже не с кафедры, послать это слово русской молодежи.
Ныне это нужнее, нежели когда-либо, ибо настали тяжелые времена. Страшные злодеяния потрясли всю русскую землю и заставили содрогнуться всякого, в ком не исчезло нравственное чувство. Они раскрыли перед нами ужасающую бездну зла, которое вселилось в наше общество, грозя ему разрушением. Врачевание этого недуга составляет самую настоятельную нашу потребность.
Но излечить нравственную болезнь можно только понявши, откуда она происходит. В чем же кроется ее источник?
Он лежит в извращенных понятиях, из которых рождаются извращенные идеалы. Задача науки - рассеять этот мрак, и она одна в состоянии это сделать. Полицейские меры охраняют порядок на улицах, порядок в умах может водворить только свет разума.
Но где искать этого света? К нему стремится юношество, его оно жаждет. Чем утолить его жажду?
Многие указывают вам на передовые идеи, составляющие будто бы задачу будущего, последнее слово науки. Юношество всегда падко на новое слово; оно считает себя носителем будущего. Но где ручательство, что это новое слово есть истина? В погоне за новизною легко принять за высокую идею обманчивый призрак и за последнее слово науки одностороннее увлечение легкомыслия. История учит нас, что нередко то, что вчера возвеличивалось до небес, сегодня отвергается с презрением, а завтра, может быть, опять получит власть над умами. Вспомним то обаяние, которое имели над современниками различные философские системы, из которых каждая думала новыми, неожиданными взглядами разрешить все задачи человеческого ума. Те, которые не поддаются всякому дуновению ветра и зарево пожара не принимают за сияние солнца, знают, что так называемое ныне новое слово не что иное, как старый бред, который приобрел только новую силу, потому что попал в более взволнованную и менее просвещенную среду. Переменчивые направления общества не могут служить мерилом истины; в них временное перемешивается с постоянным, и внушения страстей слишком часто заступают место трезвого взгляда. Особенно во времена брожения обыкновенно всплывает наверх именно наиболее легковесное. Чтобы отличить истину от лжи и прочное от преходящего, надобно в себе самом носить мерило истины. Оно должно стоять выше борьбы страстей и односторонних увлечений, озаряя ровным светом всякое жизненное явление и тем давая нам возможность уразуметь его смысл. Именно к этому ведет нас строгая наука, и к этому должно стремиться юношество, серьезно понимающее свое призвание. Погоню же за новейшим и передовым словом следует предоставить ветреным поклонникам моды, вечно приноравливающим свои мнения к общему потоку. Ничто так не оправдывает упрека в легкомысленном подражании чужому, который столь часто делается поверхностному русскому образованию.
Другие говорят вам: обратитесь к своему народу, берите у него уроки, проникайтесь его идеалами! Уважение к своему народу, к его преданиям и привязанностям, бесспорно, высокое и святое чувство. Оно бесконечно выше легкомысленной погони за новизною. Каждый гражданин не иначе как с трепетом должен касаться народной святыни; посягать на нес есть преступление против отечества. Но и народные воззрения изменчивы: прошедшее не может служить мерилом будущего. В особенности не в понятиях простонародья, которые так часто выдают вам за народную мудрость, может образованный человек найти мерило истины и идеалы общественной жизни. Кто вкусил плодов науки, для того мерилом истины может быть только то, что покоится не на темных инстинктах, а на разумном убеждении; для него общественным идеалом может представиться лишь такой быт, который вмещает в себе начало свободы. Русский человек не может забыть, что народ наш не далее как вчера вышел из крепостного состояния, тяготевшего над ним в течение веков. У него ли искать идеалов для свободного человека? Они вырабатываются единственно свободною жизнью. Для нас они лежат не в прошедшем, а в будущем.
Станем познавать себя и свой народ; таково первое требование разумной человечности. Но вспомним при этом, что чем более народ живет своею особою жизнью, чем более он отворачивается от других, тем менее он способен познать и других и себя. Как человек, по выражению поэта, познает себя только в человеке, так и народ познает себя только в других народах. Чтобы достигнуть истинного самопознания, надобно выйти из узкой народной среды, надобно выступить на то широкое поприще, где свое и чужое сливаются в одно торжественное шествие всемирной истории, изображающей развитие единого Духа, проявляющегося в различных народностях. Именно этот путь указывается нам наукою, и здесь только мы можем обрести и мерило истины, и идеалы общественной жизни.
