Собственность и государство - [4]
Дело науки - внести свет в эти вопросы. Сомнения могут быть рассеяны и изуверство может быть побеждено только исследованием законов, которыми управляются человеческие общества. И для этого наука должна употребить все свои средства и орудия. ибо задача касается всех сторон человеческого существования.
Возбужденный ныне социальный вопрос был приготовлен теми политическими переворотами, которые изменили весь строй старой Европы. Средневековой порядок, основанный на привилегиях, рушился; провозглашены были начала всеобщей свободы и равенства. Скоро, однако, оказалось, что юридическая свобода и равенство не обеспечивают благосостояния масс. Миллионы пролетариев, при полной свободе, все-таки остаются без куска хлеба или пользуются самым скудным пропитанием. Прежний антагонизм между привилегированными и непривилегированными сословиями заменился антагонизмом между богатыми и бедными, между капиталистами и рабочими. С политической почвы борьба перешла на почву экономическую. Но в свою очередь, экономическая наука не в состоянии одна разрешить эту задачу, ибо экономический порядок тесно связан с юридическими началами. Пока существуют признанные всеми основания собственности, договора, наследства, до тех пор бесполезно говорить о какой бы то ни было коренной перемене существующих экономических отношений; последние неизбежно вытекают из первых. Вследствие этого экономическая наука при обсуждении социальных вопросов необходимо вступает в область права. Новейшие учебники политической экономии содержат в себе целые трактаты о чисто юридических учреждениях. С другой стороны, вопрос социальный является по преимуществу вопросом нравственным, ибо забота о благосостоянии низших классов представляется нравственным требованием. Отсюда обнаруживающееся в настоящее время стремление переделать всю политическую экономию на основании нравственных начал. Наконец, всего важнее в этом деле вопрос о значении и целях государства. Иные ожидают от него водворения всеобщего благоденствия; другие, напротив, совершенно его отрицают и только в его разрушении видят исходную точку нового, лучшего порядка вещей. Одним словом, задача требует всестороннего исследования общественных отношений, а из этого, в свою очередь, рождается стремление к объединению различных общественных наук.
Очевидно, однако, что одна опытная наука не в состоянии достигнуть этой цели. Опыт дает нам только то, что есть, а здесь вопрос идет о том, что должно быть. Сколько бы мы ни изучали народное хозяйство, право и государство в их проявлениях, мы из этого не поймем, соответствуют ли эти проявления тем высшим началам правды и добра, которые лежат в душе человека и которые он стремится осуществить в своей жизни. Эти начала могут быть выяснены единственно философиею, которая вследствие того становится высшим мерилом всех общественных отношений. Это признается и теми современными экономистами, которые, не ограничиваясь чисто промышленного областью, пытаются разрешить общественные вопросы в их совокупности. "Необходимость принципиальных исследований о правильном распределении народного дохода, - говорит Адольф Вагнер, - и потребность установить, по крайней мере для каждого века и народа, идеальную цель этого распределения, при постоянной оценке его действия на совокупную народную жизнь, может служить доказательством, что политическая экономия должна заниматься не только вопросом о том: что есть? но и вопросом о том: что должно быть? а потому должна не только изображать известные формы развития, но и требовать известных форм развития, воззрение, которое в дальнейших своих последствиях ведет к отрицанию различия между теориею народного хозяйства и хозяйственною политикою, а равно несовместно с исключительным признанием методы наведения в политической экономии"[1]. Вагнер тут же указывает на внутреннюю связь вопроса о распределении богатства с философиею права и политикою и увещевает исследователей не пугаться предостережений от идеологии, хотя бы они исходили от такого человека, как Рошер. В другом месте он говорит, что "политическая экономия и философия права должны смотреть друга на друга как на вспомогательные науки. Мы нуждаемся в философии права, продолжает он, особенно в вопросах о принципиальной необходимости государства для человеческого сожительства, о ведомстве государства, или о его целях, а также о границах его деятельности в отношении к области, присвоенной отдельному лицу и частным союзам, о правомерности принуждения в приложении к личной воле, об устроении государством личной свободы и собственности, о проведении начала распределяющей правды в распределении народного дохода и в податях" (ibid. Grundlegung, стр. 243).
Та же потребность в философии чувствуется и юристами, посвящающими свою жизнь изучению положительного права и его истории. Издавая свое философское исследование о "Цели в праве", Иеринг говорит: "Задача этой первой части перенесла меня в такую область, где я не более как дилетант. Если я когда-либо сожалел о том, что пора моего развития пала в период, когда философия была в загоне, так это именно при написании настоящего сочинения. Что тогда, под неблагоприятным влиянием господствующего направления, было упущено молодым человеком, того созревший не мог уже нагнать"
Философия права – наука многогранная, возникшая и развивающаяся на стыке философии и правоведения. Поэтому она предполагает не только глубокое постижение указанных наук, но и творческое сочетание их друг с другом с целью наиболее полного познания феномена права.В работе «Философия права» Б.Н. Чичерин в значительной степени воспроизводит гегелевский подход к праву как развитию идеи свободы, реализации свободной воли.
Бори́с Никола́евич Чиче́рин (26 мая(7 июня) 1828, село Караул, Кирсановский уезд Тамбовская губерния — 3 (17) февраля1904) — русский правовед, философ, историк и публицист. Почётный член Петербургской Академии наук (1893). Гегельянец. Дядя будущего наркома иностранных дел РСФСР и СССР Г. В. Чичерина.Книга представляет собой первое с начала ХХ века переиздание классического труда Б. Н. Чичерина, посвященного детальному анализу развития политической мысли в Европе от античности до середины XIX века. Обладая уникальными знаниями в области истории философии и истории общественнополитических идей, Чичерин дает детальную картину интеллектуального развития европейской цивилизации.
Приготовление к университету Студенческие годы Москва и Петербург в последние годы царствования Николая Павловича.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Убедительный и настойчивый призыв Далай-ламы к ровесникам XXI века — молодым людям: отринуть национальные, религиозные и социальные различия между людьми и сделать сострадание движущей энергией жизни.
Первая в России книга о патафизике – аномальной научной дисциплине и феномене, находящемся у истоков ключевых явлений искусства и культуры XX века, таких как абсурдизм, дада, футуризм, сюрреализм, ситуационизм и др. Само слово было изобретено школьниками из Ренна и чаще всего ассоциируется с одим из них – поэтом и драматургом Альфредом Жарри (1873–1907). В книге английского писателя, исследователя и композитора рассматриваются основные принципы, символика и предмет патафизики, а также даётся широкий взгляд на развитие патафизических идей в трудах и в жизни А.
Михаил Наумович Эпштейн (р. 1950) – один из самых известных философов и теоретиков культуры постсоветского времени, автор множества публикаций в области филологии и лингвистики, заслуженный профессор Университета Эмори (Атланта, США). Еще в годы перестройки он сформулировал целый ряд новых философских принципов, поставил вопрос о возможности целенаправленного обогащения языковых систем и занялся разработкой проективного словаря гуманитарных наук. Всю свою карьеру Эпштейн методично нарушал границы и выходил за рамки существующих академических дисциплин и моделей мышления.
Люди странные? О да!А кто не согласен, пусть попробует объяснить что мы из себя представляем инопланетянам.
Антология современной анархистской теории, в которую вошли тексты, отражающие её ключевые позиции с точки зрения американского постлевого анархиста Боба Блэка. Состоит из 11 разделов, а также общего введения и заключения. Составлена специально для издательства «Гилея». Среди авторов: Джордж Вудкок, Джон Зерзан, Мюррей Букчин, Фреди Перлман, Пьер Кластр, Персиваль и Пол Гудманы, Мишель Онфре, сам Боб Блэк, коллективы CrimethInc., Fifth Estate, Green Anarchy и мн. др. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Эрик Вейнер сочетает свое увлечение философией с любовью к кругосветным путешествиям, отправляясь в паломничество, которое поведает об удивительных уроках жизни от великих мыслителей со всего мира — от Руссо до Ницше, от Конфуция до Симоны Вейль. Путешествуя на поезде (способ перемещения, идеально подходящий для раздумий), он преодолевает тысячи километров, делая остановки в Афинах, Дели, Вайоминге, Кони-Айленде, Франкфурте, чтобы открыть для себя изначальное предназначение философии: научить нас вести более мудрую, более осмысленную жизнь.