– Я больше не могу, у меня сил уже не осталось. Зачем все это? Девять дней, сорок дней… Все кончается банальной пьянкой, никто уже не помнит, зачем собрались… Мама, я…
– Лада, деточка, послезавтра все это закончится.
– Но это же еще надо пережить.
– Переживешь, моя девочка. Если уж смерть Андрюшину пережила…
– Мамочка, мы с ним неверующие были. Он бы этого всего не хотел.
– Но его мать хочет. Она потеряла сына, единственного. И с этим нельзя не считаться. Ты еще молодая, тридцать два всего, еще найдешь свою любовь и замуж выйдешь, а матери что остается? Ты же умная, хорошая девочка. Ну, так принято. Потерпи.
– Потерплю, – вздохнула я. – Потерплю. Но потом начну искать работу.
– Конечно, только, прежде чем начать поиски, уезжай куда-нибудь из Москвы.
– Зачем это? – страшно удивилась я.
– А чтобы морщинки эти скорбные разгладились.
– Мама!
– Поверь, так лучше будет. Тут в соседнем доме твоя свекровь живет, и уж она непременно подметит любую улыбку.
– Мамочка, если бы ты знала, как у меня все внутри болит… Я так любила Андрея… И он меня. Я считала, что вытащила в жизни счастливый билет… Так при чем тут морщинки?
– Деточка, горе штука тяжелая. И оно никуда не денется, пока не притупится боль. Но траур носить уже не нужно. И ты уже думаешь о работе, о новой жизни, а начинать новую жизнь надо с улыбкой. Вот и поезжай куда-нибудь, где тебя никто не знает, и научись снова улыбаться. И еще – подумай о том, чтобы поменять квартиру.
– Квартиру? – ужаснулась я. – Нет, я была здесь так счастлива… – Я заплакала. – Нет, ни за что!
– Ну, как знаешь. Если надумаешь, Пашка тебе во всем поможет.
Пашка – мой племянник, сын моей старшей сестры. Мы с ним друзья.
– Да, и вот еще что… Не нужно ничего готовить.
– Как? – ахнула я.
– Я заказала пироги в «Штолле», капустные и мясные. Закуски Ксюша купит, у них рядом потрясающая кулинария, добавишь свежий огурчик в оливье, и дело с концом. А какой там студень, совершенно домашний. А ты только запечешь телятину для отвода глаз, – слегка улыбнулась мама. – Мария Афанасьевна будет довольна. И мы ей скажем, что это мы с Ксеней готовили.
Эта мысль сперва показалась мне чуть ли не кощунственной, но мама ведь просто хотела облегчить мне столь нестерпимое для меня мероприятие.
– Мамочка, а как мне… – только начала я.
– Я знаю, что ты хочешь спросить. Как тебе избежать коллективного выезда на кладбище, да?
– Да! – Вот что значит мама…
– Позвони Марии Афанасьевне и скажи, что поедешь на кладбище рано утром, одна.
– Она обидится.
– Я поеду с ней.
– Мама!
– Я завтра сама ей позвоню и сама все скажу.
– Господи, мамочка, что бы я без тебя делала.
– Пользуйся, пока я жива.
– Мама!
– Ну прости, прости!
Едва я вошла в свою квартиру, как позвонил Пашка.
– Тетка, привет! Ты как?
– Что ты спрашиваешь? Ясно же.
– Мать сказала, что они с бабушкой берут это мероприятие на себя.
– Да, спасибо им.
– А от меня что-нибудь требуется?
– Да нет, наверное…
– А тяжести таскать?
– Какие тяжести?
– Воду, водку и т. д.
– Ой, Пашенька… Конечно.
– Напиши список, чего и сколько, я через полчаса заеду.
– Хорошо. Заезжай.
Через сорок минут он заехал. Красивый и, главное, удивительно добрый и хороший парень. В его чудных серых глазах читалось искреннее сочувствие.
– Список составила?
– Вот!
– Ого! Таскать не перетаскать. Тетка, а кофейку сделаешь?
– Ты голодный?
– Ну, что-нибудь бы съел…
Я открыла холодильник. Там было практически пусто.
– Да, в твоем холодильнике не одна мышь повесилась, а целое мышиное семейство. Вот что, тетка, поедешь со мной, без разговоров. Тебя необходимо покормить.
– Паш…
– Ничего не Паш! Подчиняйся, женщина. А то применю грубую физическую силу. Ты же знаешь, я могу. Сгребу тебя в охапку, не вырвешься, и отволоку в машину. А Мария Афанасьевна сослепу решит, что тебя уже на руках носит чужой мужчина. Тебе это надо?
Я поневоле улыбнулась. И есть вдруг захотелось.
– Ладно, поехали. А тебе не западло с такой чувырлой появляться?
– Тетка, ты дура!
– Да, наверное…
Он привез меня в большой торговый центр и повел в симпатичное кафе, где вкусно пахло свежей выпечкой.
– Только не думай, что отделаешься каким-то жалким пирожным. Ты у меня съешь нормальный обед. Здесь порции не очень большие, но все вполне вкусно. А потом мы вместе пойдем и все закупим. Скажи, тетка, ты не думаешь вернуться на работу?
– Думаю. Еще как думаю. Но…
– Знаешь, у меня есть идея!
– Господи, Пашка, какая счастливая будет твоя жена.
– Ну, я пока не спешу с этим делом. Еще погулять охота. А тебе неинтересно, какая у меня идея?
– Почему, интересно.
– Так вот, фирма, в которой я сейчас подвизаюсь, явно нуждается в твоих услугах. И я уже начал подготовительную работу.
– Боже мой!
– Да, я исподволь внушаю нашему гендиректору мысль о том, что фирме нужен такой специалист, как ты.
– Ничего себе! А гендиректор что? Слушается?
– Он созревает.
– А что там с фирмой-то?
– Понимаешь, он мужик неглупый, креативный, но из провинции… Нувориш. В людях неважно разбирается. Не умеет с людьми.
