Штрафники

Штрафники

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.

Жанр: Современная проза
Серии: -
Всего страниц: 202
ISBN: -
Год издания: Не установлен
Формат: Полный

Штрафники читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Григорий Цезаревич Свирский

ШТРАФНИКИ

ЧАСТЬ 1

АЛЕКСАНДР ИЛЬИЧ СКНАРЕВ, НАШ ФЛАГШТУРМАН, ШТРАФНИК.

Быль

4 июля 1942 года немцы потопили в Баренцевом море караван PQ-17, из английских и американских судов, которые шли на Мурманск, и приказ Ставки бросил нас в Ваенгу. В четыре утра на многих базовых аэродромах, на Балтике и Черноморье, сыграли тревогу, а в полдень бомбардировщики уже садились на самом краю земли, в горящей Ваенге. Тот, кто был на заполярном аэродроме Ваенга, знает, какой это был ад. На любом фронте существуют запасные аэродромы, ложные аэродромы. Аэродромы подскока. Авиация маневрирует, прячется. В Белоруссии мы держались полтора месяца только потому, что прыгали с одного поля на другое, как кузнечики. В Заполярье прятаться некуда. В свое время заключенные срезали одну из гранитных сопок, взорвали ее, вывезли на тачках - и появилась площадка, зажатая невысокими сопками. Я взбежал на эти сопки полярной ночью, холодной и прозрачно-светлой. Огляделся и... на мгновение забыл, что где-то идет война.

Стихли моторы, и стало слышно, как вызванивают ручьи. Какой-то человек в морском кителе с серебряными нашивками инженера собирал ягоды. Протянул мне фуражку, полную ягод, - угощайся, друг.

Ягоды отдавали смолкой. Голубика? Скат горы был сизым от них. Кое-где виднелись огромные шляпки мухоморов. Поодаль чернела вероника. Колыхался на ветру иван-чай. Бледно-розовый, нежный и для заполярных цветов высокий, иван-чай густо поднимался у брошенных укрытий-капониров, во всех горелых местах, а в горелых местах, похоже, здесь недостатка не было.

Внизу рванулись на взлет истребители, взметая бураны пыли и колкой размолотой щебенки; чуть оторвавшись от земли, они тут же убирали шасси. И лишь затем послышался "колокольный звон" - дежурные, выскочив из землянок, били железными прутьями по рельсам и буферам, висящим на проволоке.

- Дело дрянь! - сказал инженер.- Бежим! И, как бы подтверждая его слова, неподалеку, в Кольском заливе, дробно застучали корабельные зенитки.

Мы кинулись в сторону. Ноги утонули по щиколотку в коричнево-рыжеватой болотистой хляби.

Теперь, видно, били все зенитные установки. Огонь тяжелых батарей на вершинах сопок сотрясал землю.

Сверху нарастал резкий свист. Я бросился было за инженером, но чей-то сиплый голос властно крикнул: - Сюда!

Я свернул на голос, с разбегу приткнулся около большого гранитного валуна, съеживаясь от ошеломляющего сатанинского воя летящих бомб.

Первые разрывы грохнули посредине летного поля. Вздрогнули сопки. Казалось, земля загудела, как натянутая басовая струна.

- Пошла серия. Сюда идет! - сипло пробасил кто-то лежавший рядом.

Что есть силы я втискивался в болотистую жижу, прижимаясь плечом к гранитному камню. Вспарывая воздух, сотрясая землю, разбрызгивая тысячи осколков, взрывы подступали все ближе, ближе. Раскололась земля. Огромный гранитный валун, века лежавший без движения, пошатнулся. Что-то - твердое ударило в бок. "Хана!"

Разрывы удалялись. Бомбовая серия гигантскими шагами переступила через меня и ушла дальше. Я медленно согнул руку, не решаясь дотронуться до собственного бока. Боли нет... Наконец приложил ладонь. Пальцы нащупали ком мерзлой земли, отброшенной взрывной волной.

Я тут же вскочил на ноги и радостно закричал своим неизвестным товарищам: - Э-эй! Где вы?

Ответа не было. Тот, кто лежал рядом, уже спускался: внизу мелькала спина в солдатской шинели. "А где инженер?"

Обежал гранитный валун вокруг. По другую сторону его курилась в скалистом грунте неглубокая воронка.

- Э-эй! - в испуге позвал я инженера. Тишина

Бросился в одну сторону, в другую, перескакивая через обломки гранита. И вот увидел у вершины сопки, среди голубики, оторванный рукав флотского кителя с серебряными нашивками инженера. И больше ничего...

С тоской внимательно оглядел летное поле, где тарахтели трактора, которые тянули к воронкам волокуши с камнями и гравием. За ними бежали солдаты с лопатами засыпать воронки.

- Ну, привет, Заполярье! - сказал я, сплевывая вязкую болотную землю. - Места тут, вижу, тихие...

Когда я, кликнув санитаров, вернулся к своему самолету, в кабине кто-то был; из нижнего люка торчали ноги в зеленых солдатских обмотках.

Еще на Волховском фронте нам выдали брюки клеш, поскольку мы теперь назывались как-то устрашающе длинно: особой морской и, кажется, еще ударной авиагруппой; никто особенно не ликовал, знали уж, что мы стали затычкой в каждой дырке.

Но клеш носили с гордостью, и такой ширины, что комендант учредил одно время возле аэродрома пост с овечьими ножницами в руках: вырезать у идущих в увольнение вставные клинья. Оказывается, издавна существовал неписаный закон: чем от моря дальше, тем клеш шире. А тут вдруг торчат из самолета зеленые обмотки. Видно, кто-то из солдат охраны влез поглазеть. Заденет какой-нибудь тумблер локтем. Потом авария... Болван!

Я подбежал к ногам в зеленых обмотках и что есть силы дернул за них. С грохотом стрельнула металлическая, на пружинах, ступенька, на которой стоял солдат, и он повалился на землю. Поднявшись, отряхнул свою измятую солдатскую шинель с обгорелой полой и сказал, как мне показалось, испуганно: - Ты что?


Еще от автора Григорий Цезаревич Свирский
На лобном месте. Литература нравственного сопротивления, 1946-1986

Григорий Свирский восстанавливает истинную картину литературной жизни России послевоенных летНаписанная в жанре эссе, книга представляет собой не только литературный, но и жизненный срез целой эпохи.Читатель найдет здесь портреты писателей — птиц ловчих, убивавших, по наводке властей, писателей — птиц певчих. Портреты литераторов истерических юдофобов.Первое лондонское издание 1979 г., переведенное на главные европейские языки, стало настольной книгой во всех университетах Европы и Америки, интересующихся судьбой России.


Мать и мачеха

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Наш современник Салтыков-Щедрин

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Андрейка

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Запрещенный роман

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Бензиновые короли (Русская мафия на Западе)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Мера

Пришла ранняя весна. Температура воздуха переминалась с ноги на ногу, как незадачливый школьник у доски, забывший выучить очередной урок, заданный ему ненавистным учителем: минус – плюс, минус – плюс. Таявший на крышах зданий снег, как по команде, то сползал, то останавливался, ожидая очередной команды: плюс – значит, ползи; минус – стой.Наступил вечер воскресенья, вечер выходного дня. Столь трепетно важного для любого студента, когда хотелось ещё гулять и балагурить. Но приближение учебной недели притормаживало желания и перестраивало мысли на ответственный лад.


Диетология

Третье издание руководства (предыдущие вышли в 2001, 2006 гг.) переработано и дополнено. В книге приведены основополагающие принципы современной клинической диетологии в сочетании с изложением клинических особенностей течения заболеваний и патологических процессов. В основу книги положен собственный опыт авторского коллектива, а также последние достижения отечественной и зарубежной диетологии. Содержание издания объединяет научные аспекты питания больного человека и практические рекомендации по использованию диетотерапии в конкретных ситуациях организации лечебного питания не только в стационаре, но и в амбулаторных условиях.Для диетологов, гастроэнтерологов, терапевтов и студентов старших курсов медицинских вузов.


Бессмертный огонь

Когда-то Эми верила, что небесные боги справедливы и мудры, а земные духи-ёкаи – кровожадны и злы. Но теперь, когда вероломное божество готовится уничтожить ее мир, а единственной защитой человечества становятся ёкаи, сквозь пелену лжи, которой Эми окутывали с самого детства, проступает куда более жуткая реальность. Невзирая на нависшую угрозу, Эми не в силах сосредоточиться: ее мысли занимает Широ, ёкай-лис, столь умело и ловко завоевавший ее сердце. Уже скоро – слишком скоро – ей придется разрушить проклятие, что сковывает его чары и воспоминания.


Дорога к дому

Завершающий роман приключенческого цикла Кристофера Холта о приключениях лабрадора Макса и его друзей – хитроумного такса по имени Крепыш и неунывающей йоркширской терьерши Гизмо. Это захватывающее повествование о верности, дружбе и стойкости уже успело завоевать сердца как детей, так и взрослых. Близится конец долгого путешествия Макса, Крепыша и Гизмо. Троица верных друзей совершила почти невозможное, оставив позади тысячи миль дорог и преодолев множество испытаний. И теперь им осталось одолеть последнюю, самую трудную дорогу – дорогу к дому, к своим семьям.


Река слез

Она нашла в себе силы воскресить терзавшие душу чувства и излить их в этой интимной исповеди…Юная мусульманка Самия жила в атмосфере постоянного страха и полной беспомощности перед жестокостью и до брака. А в супружестве она узнала, что женское тело — это одновременно и поле битвы, и военный трофей, и способ укрощения мужской агрессии. Нет, ее дочери не повторят ее судьбу! Из этого ада два выхода: бежать или умереть…


Грёзы о сне и яви

Жанр рассказа имеет в исландской литературе многовековую историю. Развиваясь в русле современных литературных течений, исландская новелла остается в то же время глубоко самобытной.Сборник знакомит с произведениями как признанных мастеров, уже известных советскому читателю – Халлдора Лакснеоса, Оулавюра Й. Сигурдесона, Якобины Сигурдардоттир, – так и те, кто вошел в литературу за последнее девятилетие, – Вестейдна Лудвиксона, Валдис Оускардоттир и др.


Ненастной ночью

Жанр рассказа имеет в исландской литературе многовековую историю. Развиваясь в русле современных литературных течений, исландская новелла остается в то же время глубоко самобытной.Сборник знакомит с произведениями как признанных мастеров, уже известных советскому читателю – Халлдора Лакснеоса, Оулавюра Й. Сигурдесона, Якобины Сигурдардоттир, – так и те, кто вошел в литературу за последнее девятилетие, – Вестейдна Лудвиксона, Валдис Оускардоттир и др.


Щастье

Будущее до неузнаваемости изменило лицо Петербурга и окрестностей. Городские районы, подобно полисам греческой древности, разобщены и автономны. Глубокая вражда и высокие заборы разделяют богатых и бедных, обывателей и анархистов, жителей соседних кварталов и рабочих разных заводов. Опасным приключением становится поездка из одного края города в другой. В эту авантюру пускается главный герой романа, носитель сверхъестественных способностей.


Любовь под дождем

Роман «Любовь под дождем» впервые увидел свет в 1973 году.Действие романа «Любовь под дождем» происходит в конце 60-х — начале 70-х годов, в тяжелое для Египта военное время. В тот период, несмотря на объявленное после июньской войны перемирие, в зоне Суэцкого канала то и дело происходили перестрелки между египетскими и израильскими войсками. Египет подвергался жестоким налетам вражеской авиации, его прифронтовые города, покинутые жителями, лежали в развалинах. Хотя в романе нет описания боевых действий, он весь проникнут грозовой, тревожной военной атмосферой.Роман ставит моральные и этические проблемы — верности и долга, любви и измены, — вытекающие из взаимоотношений героев, но его основная внутренняя задача — показать, как относятся различные слои египетского общества к войне, к своим обязанностям перед родиной в час тяжелых испытаний, выпавших на ее долю.


Две тетради

Это — первая вещь, на публикацию которой я согласился. Мне повезло в том, что в альманахе «Метрополь» я оказался среди звёзд русской словесности, но не повезло в том, что мой несанкционированный дебют в Америке в 1979-м исключал публикацию в России.Я стоял на коленях возле наполняющейся ванной. Радуга лезвия, ржавая слеза хронической протечки на изломе «колена» под расколотой раковиной… я всё это видел, я мог ещё объявить о помиловании. Я мог писать. Я был жив!Это — 1980-й. Потом — 1985-1986-й. Лес. Костёр. Мох словно засасывает бумажную кипу.