«По-моему, „Шабоно“ — это шедевр литературы, магии и социальной науки».
Карлос Кастанеда
Редкая, прекрасная книга Флоринды Доннер, женщины-сталкера из группы магов нагваля Карлоса Кастанеды, приглашает читателя совершить путешествие в мир индейцев племени Яномама из Южной Америки. Объединяя в себе правду и вымысел, она передает захватывающие картины призрачного света джунглей, необычные настроения и чувства и, что самое удивительное, она передает ощущение волшебства и силы индейского ритуала.
… Книгу переполняет ощущение неистовой мифической мистерии…
Флоринда Доннер провела год среди людей, жизнь которых не изменилась с каменного века, в мире, где мужчины и женщины все еще выполняют странные ритуалы, где «шапори» излечивают недуги, призывая духов-хекур, где верят в освобождение души от тела после смерти, когда душа поднимается в Дом Грома — незабываемый мир изысканной красоты и магии.
Кроме всего прочего, описание Доннер — это язык и образы, перед которыми невозможно устоять. Она уверенно представляет нам миф о примитивных первобытных людях, делая образы самих Итикотери незабываемыми для читателя.
Kirkus Reviews
Очаровательный рассказ… Полон проницательных наблюдений, зовущих читателя к приключениям.
Bestsellers
Очаровательная… тонкая, волшебная н правдивая книга.
Fort Worth Star Telegram
Путешествие в отдаленный волшебный мир Итикотери…
Шабоно это особенный роман. Он захватывает интерес читателя с первой страницы. Книгу переполняет ощущение неистовой мифической мистерии.
Grand Rapids Press
Если бы Маргарет Миид и Карлос Кастанеда сотрудничали, они могли бы написать что-нибудь похожее на Шабоно. Здесь, конечно же, есть антропологическая информация, но она органично вплетена в повествование. Книга содержит описание значительно глубже требуемого для объективного антропологического исследования… Вы, безусловно, с наслаждением прочтете эту книгу. Ее просто переполняют приключения и атмосфера безудержной жизни.
The Chattanooga Times
Необычайный… и странный рассказ.
Newsweek
Индейцы Яномама, известные также в антропологической литературе как Ваика, Шаматари, Барафири, Ширишана и Гвахарибо, населяют наиболее изолированные районы вдоль южных границ Венесуэлы и северных — Бразилии. По приблизительной оценке, их от двадцати до тридцати тысяч, и живут они на площади приблизительно в семь тысяч квадратных миль. Эта территория заключена между истоками рек Ориноко, Мавака, Сьяпо, Окамо, Падамо и Вентуари — в Венесуэле и Урарикоэра, Катримани, Димини и Арача — в Бразилии.
Яномама живут в разбросанных по лесу деревушках, называемых шабоно, которые состоят из крытых пальмовыми листьями хижин. Население каждого из этих отдаленных друг от друга поселений варьируется между шестьюдесятью и сотней человек. Некоторые шабоно располагаются неподалеку от католических или протестантских миссий или в других районах, доступных белому человеку, другие — глубже в джунглях. И в наше время существуют настолько изолированные деревни, что у них до сих пор отсутствуют всякие связи с внешним миром.
Эта книга повествует о моей жизни с Итикотери, жителями одного из таких неизвестных шабоно, и представляет собой что-то вроде субъективного антропологического исследования, которое я проводила, изучая целительские практики в Венесуэле.
Моя работа как антрополога основывается на том, что именно объективность определяет качество антропологического исследования. Но так случилось, что во время моего совместного существования с этой группой людей Яномама мне не удалось сохранить дистанцию и независимость, необходимые для такого исследования. Особые узы признательности и дружбы с ними сделали для меня невозможным интерпретировать факты или делать выводы из того, что я видела или чему научилась. Возможно, оттого, что я женщина, или из-за моих физических особенностей и некоторых черт характера вначале я была склонна не доверять индейцам. Они же приняли меня как послушную чудачку, и я могла, улучив удобный момент, приспосабливаться к особому ритму их жизни.
Работая над этой книгой, я сделала в предварительных записях два изменения. Первое нужно было сделать с именами — название Итикотери так же, как и имена всех описанных в книге людей, вымышленное. Второе изменение коснулось стиля. Для драматического эффекта я изменила последовательность событий, а для удобства чтения представила диалоги, используя свойственный английскому синтаксис и грамматические структуры. Разве можно было литературно перевести их язык, если я не способна даже достаточно компетентно судить о его сложности, гибкости и высокопоэтических метафорических выражениях. Многообразие суффиксов и префиксов придает языку Яномама тончайшие оттенки значений, которые не имеют аналогов в английском языке.
Несмотря на то что я долго и настойчиво училась, пока сумела различить и воспроизвести большинство их слов, я никогда не смогу говорить на их языке свободно. Однако неспособность овладеть языком не стала помехой при общении с ними. Я научилась «говорить» намного раньше, чем овладела адекватным словарем. Общение было скорее физическим ощущением, чем фактическим обменом словами. Насколько точным был такой взаимообмен, — это уже другое дело. И для меня, и для них это было эффективно. Они извиняли меня за то, что я не всегда могла себя выразить или понять все то, что они передавали словами; кроме того, они и не рассчитывали, что я справлюсь со всеми тонкостями и сложностями их языка.
