Деревня, казалось, вымерла. Порыжевшие от солнца рыбачьи сети, натянутые на колышки для просушки, бросали на песок клетчатую тень. Под ними спал старый рыбак. На куполе мраморного храма, более чем наполовину засыпанного песком, трепетал белый флаг. На вершине холма росла кокосовая пальма, под которой мирно стоял осел. Чуть-чуть поодаль виднелась ограда, за которой сразу же начиналась роща кокосовых пальм, тянувшихся вдоль всей деревни. Рыбацкие хижины утопали в зелени пальм.
Песок на этом берегу был мягок и прохладен. Но по мере удаления от моря он становился горячей и тверже. А у подножья скалы, где засохла морская пена и валялось множество разноцветных камешков и ракушек, песок поскрипывал под ногами, издавая звук раздавливаемого стекла.
Гуль долго шел вдоль берега, наслаждаясь красотой моря. Иногда он останавливался и, наклонившись, поднимал с земли особо красивый камешек или раковину. Море в этом месте, вдаваясь в берег, образовало полукруглую бухту, берега которой терялись где-то в синей дали. На одном краю бухты стоял рыбачий поселок, на другом деревня, где жил Гуль, а посередине был чудесный пляж и скалы.
Внезапно Гуль остановился. У подножья одной из скал он увидел перевернутую лодку, а рядом с ней девушку, которая спала, раскинувшись на песке. Ладони и ступни девушки были окрашены хной, а к иссиня-черным, блестящим, как слюда, волосам была приколота роза, которая переливалась и сверкала в лучах солнца, как золотая. Одну руку девушка подсунула себе под щеку, другая лежала на песке ладонью вверх. Гуль насчитал у нее на руке семь браслетов, семь кроваво-красных стеклянных браслетов. Рука эта показалась ему изумительно красивой. Тени от длинных густых ресниц лежали на щеках девушки, ноздри тонкого носа чуть заметно вздрагивали. Гуль снова взглянул на ее руку, украшенную семью стеклянными браслетами. Подойдя поближе, он уселся на песок и принялся осторожно разбирать перепутавшиеся между собой браслеты.
– Оставь меня, не мешай спать, – проговорила девушка сонным голосом.
Гуль вздрогнул от неожиданности – он был уверен, что она спит.
– Ты давно здесь? – спросила девушка. – А я-то думала, что ты ушел со всеми в море. Ну, хорошо, посмотрел на меня, а теперь уходи! Я хочу спать. Сегодня такой чудесный день…
И, поудобней устроившись на песке, она заснула.
Гуль посмотрел на цветок, приколотый к ее волосам, и снова принялся распутывать браслеты. Когда все браслеты были распутаны, он потихоньку вынул у нее из волос цветок.
– Ты все еще не ушел? – спросила девушка, не открывая глаза.
– Посмотри, я принес тебе цветок, – сказал Гуль.
Она испуганно вскочила и невольно дотронулась рукой до волос в том месте, где был приколот цветок. Гуль не ошибся, – девушка была чудесно хороша.
– Отдай мой цветок! – повелительно крикнула она.
– Пожалуйста, – сказал Гуль, протягивая ей розу.
Но едва девушка протянула руку, чтобы взять цветок, как Гуль спрятал его за спину и сказал:
– Нет, я сам должен его приколоть!
– Ни за что! – закричала она.
– Ах так? Ну хорошо, тогда я пошел! Всего хорошего!
Не успел Гуль сделать и двух шагов, как девушка остановила его:
– Хорошо, прикалывай!
Пока он прикалывал цветок к ее волосам, она сидела в позе идола, плотно сжав губы и немного откинувшись назад, отчего красивый изгиб ее спины и округлые формы бедер стали еще более заметны.
«Нужно обязательно узнать, как ее зовут», – подумал Гуль, прикалывая цветок к волосам.
– Как тебя зовут? – спросил он.
– Ты все равно не узнаешь!
– Почему?
– Да потому, что я не скажу!
– Не скажешь?
– Уходи отсюда, – сказала девушка, в гневе прижав руки к груди. – Моя деревня за этим холмом, и если я сейчас закричу, прибежит столько людей, что от твоего прекрасного тела, напоминающего сейчас морскую рыбу, останется только один рыболовный крючок.
Цветок был водворен на место.
– Но я еще точно не знаю, – засмеялась девушка. – Есть ли в тебе все-таки крючок, или нет. Рыбы бывают и без крючка, не так ли?
Гуль крепко обнял ее своей сильной рукой. Она вздрогнула, отпрянула назад и ударила его по щеке. Гуль поспешно зажал ей ладонью рот, и между ними началась борьба. Девушка пыталась вырваться и закричать, но Гуль крепко держал ее одной рукой, другой зажимал рот. Он понимал, что, если она закричит, ему несдобровать. Но вскоре он понял, что ему долго не продержаться. Девушка была сильной, и у нее свободны обе руки, в то время как он мог действовать только одной. В пылу борьбы они очутились возле лодки. Девушка изловчилась и сильно толкнула Гуля. Он упал на песок, увлекая ее за собой, и оказался зажатым между лодкой и скалой. Он с силой выдернул руку и поранил ее о гвоздь, торчащий из днища лодки. Из ранки потекла кровь. Гуль засмеялся и, схватив девушку за обе руки, сел на песок. Он приблизил свое лицо вплотную к ее лицу и сказал:
– Ну, что теперь скажешь?
Губы девушки задрожали, словно рыбки в мелкой воде. И вдруг она прижалась своими губами к его губам. Потом еще и еще раз. И Гуль почувствовал себя рыбой, попавшей в глубокую воду, где царит вечный мир и покой. И вот они уже плывут вдвоем в изумрудной воде, словно Морские русалки, тесно прижавшись друг к другу.
