Когда вице-премьер очнулся, вокруг были сумерки.
Но он всё же разглядел свою машину. Тяжелый «Мерседес» съехал в кювет. Одна дверца – распахнута. Рядом лежало тело – охранник или водитель…
Вице-премьер сначала сел, потом поднялся на четвереньки. Голова болела, в ушах – звон. Мысли были неповоротливые, вязкие:
«Что? Где я?»
Потом он вспомнил. Но легче от этого не стало.
Надо бы подойти к машине – проверить, вдруг кто-то жив?
«Нет!»
Страх – липкий, безотчётный – уже гнал его к лесу. Он вскочил и бросился через кусты, ломая ветки и до крови обдирая руки.
Бежал, пока хватало сил, пока в груди не запылало огнём.
В низине, у торфяников, отыскал лужу и долго пил мутную воду. А колотившееся сердце барабанно отзывалось в висках: «Что же будет? Что теперь будет?»
Он брёл, не разбирая дороги. Хотелось затеряться в чаще – там, где не найдут. Он ждал, что спасительная ночь опустится, укроет его во тьме. Но сумерки всё не кончались. И, выбившись из сил, он свалился под сосной – на мягкую палую хвою.
Сразу уснул – провалился куда-то в чёрный болотистый ад. Даже во сне он бежал, но болото не пускало. И с каждым шагом он всё глубже уходил в смердящую бездну…
Когда вице-премьер открыл слипшиеся веки – вокруг опять были сумерки. Он посмотрел на часы: стоят! Вытащил мобильник: не работает! В сердцах зашвырнул новенькую «Верту» в кусты.
Сколько же прошло времени? Час, сутки? Пара дней?
Он не знал.
Голова уже не болела. Только ныли мышцы. И вообще он чувствовал себя как-то странно.
Вскочил и опять бросился напрямик через лес. Продирался сквозь бурелом, ковылял чавкающими под ногой низинами. А солнце всё не всходило. И густая мгла так же застилала небо.
«Это хорошо. Просто замечательно!»
С воздуха его тоже не увидят. Его не найдут!
Страх притупился. Зато новое, острое чувство гнало вперёд, пробирая до самых кишок.
Голод.
Он наткнулся на узенькую речушку с заросшими осокой берегами и долго пил невкусную, отдающую тленом воду. Отыскал кусты черники, срывал ещё незрелые ягоды, жевал вместе с листьями.
Ничто не помогало.
Голод взял верх над страхом.
Он вышел на поляну, к сторожке лесника.
Там было безлюдно. Только ветер скрипел ставнями. И валялся изглоданный до белых костей скелет лошади.
Вице-премьер обошёл хижину вокруг, обыскал всё внутри. Обнаружил старый плесневелый сухарь – в углу на подвесной полке.
Жадно впился в него зубами, захрустел, перемалывая челюстями. Проглотил, не чувствуя вкуса. Торопливо вышел и склонился над глубокой лужей. Оттуда на него посмотрела неузнаваемая физиономия – заострившаяся, покрытая длинной щетиной.
Вице-премьер отшатнулся. Поправил яркий, испачканный черникой галстук. И всё-таки глотнул мутной воды.
Сейчас она показалась ему восхитительной, как бордо сорок восьмого года.
Второго глотка сделать не успел. Замер, ощутив на себе чужой взгляд.
Повернул голову. И увидел волка – близко, как в зоопарке. Крупного, серого с рыжеватыми подпалинами…
Они смотрели друг на друга несколько секунд.
У зверя были впалые бока. Кажется, его тоже пригнал голод. А может, он давно не боялся людей…
Вице-премьер медленно встал.
Волк глухо зарычал.
Вице-премьер улыбнулся. Ему не было страшно. Совсем иное чувство его переполняло…
Зверь оскалил зубы, медленно попятился. Вдруг развернулся всем своим крупным телом и бросился к лесу.
Волк бежал легко и стремительно.
Но вице-премьер нагнал его в три прыжка. Подмял под себя, зубами вцепился в загривок…
Отчаянный визг раздался над поляной. И сразу утих.
Дальше было, как в тумане. Как в сладком тумане…
Острый запах крови. Сладкий, до дрожи волнующий вкус…
Лучшее из того, что он пробовал…
А ещё – удивительное чувство легкости и собственной силы.
Очнувшись, вице-премьер обнаружил рядом растерзанное волчье тело. И засмеялся. Впервые с момента аварии ему было хорошо.
Он здорово испачкался. Но это пустяки.
Голод не исчез, зато ощутимо притупился. А главное, теперь он знал, на что способен. Там, в этих кондиционированных кабинетах, он не ведал и сотой доли того, ради чего стоит жить!
Запахи, звуки, краски – всё вдруг стало ярким. Сейчас, в сумерках, он видел куда лучше, чем раньше при свете дня!
И он уже не чувствовал себя беглецом.
Будущее не страшило. И даже не волновало.
Время потекло незаметно.
Он без труда выслеживал, ловил зверьё – крупное, мелкое, любое, какое попадалось. Рвал плоть зубами и пальцами. Насыщался и спал.
Он был настоящим хозяином леса – можно сказать, идеальным реформатором. И не имел оппозиции – потому что растерзал медведя. А волчья стая сама убралась от греха подальше.
Только одно не давало ему расслабиться – голод. Ведь плоть зверей никогда не насыщала до конца. Ноющее чувство оставалось жить внутри и беспокоило даже в снах. Даже там он рыскал, бегал в поисках чего-то неизвестного, манящего, способного погасить этот неутолимый голод.
А наяву – поиски продолжались. Он наматывал круги по лесу, всё ближе подходил к дорогам.
И однажды на тропинке вице-премьер встретил человека.
Девочку лет двенадцати с корзиной грибов.
Дрожа от волнения, ощутил новый запах – сладкий аромат её крови.
Шагнул навстречу из-за кустов.
Она побледнела. И он спохватился – вид у него впрямь не очень. Разорванный костюм, рубашка и галстук в тёмных пятнах.
