зенькое оконце пропускало в келью совсем немного света. Старик подслеповато щурился, с трудом разбирая выцветшие строчки. Совсем ветхой стала книга, давно пора бы перебелить её на чистых листах пергамента[1], да всё руки не доходили. Смутные наступили времена: то князья между собой воюют, то смерды бунтуют, то степняки набегают из Дикого Поля на порубежные деревни. Не случалось подобного при первых киевских князьях, Олеге Вещем и Игоре Старом. И при князе-витязе Святославе не было. Сам походами в дальние земли ходил, а на Руси было тихо. Древние сказания нынешним князьям как бы в укор, а кто укоры любит? Давненько никто не заказывал списки со старой летописи. А тут вдруг счастье привалило: приехал в монастырь молодой переяславский князь Владимир Мономах, попросил для себя летопись с самого начала переписать. И смышлёного отрока прислал, разумеющего книжную науку. Сам-то летописец дряхлым стал, пальцы дрожат, гусиное перо не слушается, а переписать книгу — труд великий.
Так и работали вдвоём. Летописец медленно диктовал, сверяясь со старым списком, а отрок проворно вычерчивал на пергаменте чёрные квадратные буковки, словно бусинки нанизывал на нитку.
За полтора месяца переписали всю старину, от сотворения мира до княгини Ольги. Сегодня о князе Святославе рассказ.
— «Когда князь Святослав вырос и возмужал, — нараспев читал старец, стал он собирать много воинов храбрых. И легко ходил в походах, как пардус[2], и много воевал. В походах же не возил за собой ни возов, ни котлов, не варил мяса, но, тонко порезав конину, или зверину, или говядину и зажарив на углях, так и ел. Не имел он и шатра, но спал, подстелив потник, с седлом в головах. Такими же были и все прочие воины его. И посылал в иные земли со словами: „Иду на вы!“».
Отрок положил гусиное перо, пошевелил занемевшими пальцами.
— Пиши, пиши, — несердито поторопил старик, — зимний день короток!
— Пишу, отче!
— «В лето шесть тысяч четыреста семьдесят третье[3] пошёл Святослав в землю вятичей и спросил: „Кому дань даёте?“ И сказали вятичи: „Хазарам…“».
Летописец замолчал, пододвинул книгу ближе к свету.
— Что ещё писать о земле вятичей? — поднял голову отрок.
— Ничего больше в старом списке нет, и ты не пиши, — помедлив ответил летописец. — Но старики вспоминали, что будто так было…
еликими лесами покрыта земля вятичей.
Тянулись вятичские леса от Оки-реки до самой Волги.
И за Волгой тоже были леса, но обитали там люди уже не славянского племени. А вятичи были славянами, хоть не признавали власти киевского князя и жили от других славянских племён как бы отдельно.
И дальше бы они так жили, но в 964 году князь Святослав начал свой поход на восток. Ладьи княжеского войска поплыли по Оке, великой реке вятичей.
Тянулись по берегам нескончаемые леса. Медно-красные сосны над песчаными обрывами, как воины в строю. Ветер тревожно гудел в ветвях, швырял в светлую окскую воду сосновые шишки.
Вечерами на берег выходили медведи. Вытягивая лобастые головы, смотрели на ладьи и прятались в кустах, напуганные рёвом боевых труб и плеском множества вёсел.
Проносились над водой громкоголосые птичьи стаи.
В омутах плескалась богатырская рыба-сом.
Кабаны проворно перебегали зелёные лужайки.
Земля вятичей щедро являла путникам свои богатства, обилие зверя, птицы и рыбы. Не видно было только людей, населявших её. Избы на берегу стояли пустыми, рыбачьи челны унесены в овраги и укрыты под кучами хвороста. Дороги, ведущие вглубь леса, перегорожены завалами из подрубленных деревьев. Наверно, вятичи не ждали добра от княжеского войска и спрятались в укромных местах. Но они были где-то близко: над лесом то и дело поднимались столбы чёрного дыма, предупреждая об опасности.
Лёгкие сторожевые ладьи, далеко опередив большие суда, крались возле самого берега, сворачивали в устья речек и ручьёв, останавливались у пустых деревень. Дозорные ратники взбирались на высокие деревья и подолгу обозревали окрестности. Возвращаясь к княжеской ладье, они виновато разводили руками:
— Нет людей, княже!
Святослав недовольно хмурил брови. Задумано великое дело, поставить под власть Киева обширную и многолюдную землю вятичей, чтобы они, сообща с другими славянскими племенами, крепили державу и давали отпор врагам. А врагов у Руси было много. Из Дикого Поля нападали кочевники-печенеги, разбойничали на границе. Хазары оседлали устье великой реки Волги, мешали русской торговле с восточными странами. А за тёплым морем притаились коварные византийцы, их император мечтал поставить Русь под свою руку. Пришло время показать им силу Руси!
Могучее войско двигалось за князем Святославом, и не было силы, способной ему противостоять. Но непонятное исчезновение вятичей нарушало замыслы князя. Кого здесь побеждать? Медведей, что ли?
Князь Святослав был молод, но давно уже познал строгие законы войны. Первый свой поход он совершил трёхлетним мальчиком. Лесные жители-древляне убили его отца, киевского князя Игоря Старого, и единственный сын должен был мстить.
На широкой поляне сошлись два войска — киевское и древлянское. По обычаю, сражение начинал князь, и маленький Святослав метнул копьё. Копьё упало на землю возле самых ног коня, потому что непосильно тяжёлым оказалось для мальчика боевое оружие, но воеводы закричали:
