Сергей ВОЛКОВ
РУСАЛКА И МОРСКАЯ СВИНКА
ПОЧТИ СВЯТОЧНЫЙ РАССКАЗ
Канун Нового года - это не просто праздники, застолья и всякие каникулы с выходными днями. Почему-то именно под Новый год и Рождество с людьми часто происходят всякие забавные и не очень случаи, которые в литературе даже выделены в особый жанр святочного рассказа.
Эту историю мне рассказал один мой давнишний знакомый, убежденный холостяк, дамский угодник и заядлый выпивоха. Надо сразу сказать, что сейчас он остепенился, почти не пьет и даже подумывает о женитьбе. Возможно, именно это новогоднее происшествие оказало на него такое преображающее действие. Впрочем, предоставим слово ему самому.
Как-то раз под Новый год пошли мы с друзьями по примеру героев всенародно любимого рязановского фильма в баню. Ну, в смысле, чтобы заодно и помыться. Правда, эту часть нашего плана выполнить не удалось, некогда было: руки бойцов метать устали очень быстро, благо рюмок в бане не было, только кружки, точь-в-точь как в фильме.
Впрочем, на этом сходство с киношедевром и закончилось. Всем нужно было быть в форме и Новый год встречать, и нетвердой походкой, списанной на нерадивых дворников, мы с приятелями разбрелись в разные стороны. Сразу скажу: друзьям моим повезло, все доехали до дому, получили от жен и прочих домашних родственников по шее и мирно прохрапели на диванах бой курантов и брызги шампанского.
Мне же было суждено уснуть в метро. В районе одиннадцати очнулся я на конечной станции, то ли "Свиблово", то ли "Алтуфьево", не помню уже. Выбрел из вагона - ой, худо... Самая поганенькая стадия в этом мокром деле: башка уже трещит, а ноги все ещё заплетаются. Причем вокруг меня - люди, люди, веселые такие, озабоченные, кто с подарками, кто с елкой, все спешат домой, к дежурной курице, салату оливье и голубому экрану. Один я, как сирота, под мухой и с сухим веником под мышкой.
Выбрел я на улицу. Холодно, метель метет. Вспомнился Андерсен, девочка со спичками. У меня и спичек-то нет, только зажигалка китайская, да и та на последнем издыхании. Не соображаю ничего, спать хочется и продолжения банкета, причем одновременно.
Поковылял я вдоль дороги, минут через десять понимаю: все, караул. Завтра в сводке "Дорожного патруля" покажут: на окраине Москвы найдено замерзшее тело неизвестного мужчины с веником.
Вдруг останавливается возле меня машина, здоровенный джип красного цвета, открывается окно и наманикюренный пальчик меня манит - подойдите, мужчина!
Подхожу кое-как. Некая барышня, вся в серьгах и в губной помаде, говорит: "Мужчина, хотите Новый год встретить в тепле и приятной компании? У нас маскарад, а народу маловато..."
"А выпить-то на мас... на масхалате вашем можно будет?" - спрашиваю. "Ха-ха-ха! - игриво отвечает дама. - Конечно, сколько угодно. Садитесь!"
Сажусь. Народу в джипе полно, и все - женщины. Одна Бабой-ягой одета, другая - Русалкой, третья - Снегурочкой. Та, что за рулем, в цыганском костюме оказалась. Поехали.
Я дорогой все к Бабе-яге пытался поприставать. У нас ведь, у мужиков, когда один да полупьяный, так вроде и помирать собираешься, а как бабы рядом появились, и откуда что берется? Сразу грудь колесом, бицепсы какие-то появляются, юмор опять же, шутки остроумные всякие. Ну или почти остроумные...
Но Баба-яга тверда была как кремень и все норовила мне сигареткой в глаз заехать. Так, пеплом "ягинским" запорошенный я и доехал до места.
Остановился наш джип у какого-то ночного клуба. Огни горят, елки наряжены прямо на улице, гирлянды, лампочки - красотища! Швейцары с надписью на спине "секьюрити" двери нам открывают. Один на меня глянул и говорит Цыганке: "А этот куда? Он фейсконтроль не проходит, больно синий какой-то и без костюма..." Но Цыганка уверенно так отвечает: "Костюм мы ему дадим, а насчет фейса ты бы сам почаще в зеркало гляделся, Джузеппе хренов!"
Короче, входим внутрь. Мне сразу на подносе деваха такая... обширная хрустальную рюмку размером с вазу, полную водки, преподносит. А вокруг тоже одни бабы, в костюмах всяких, с перьями, блестками, и как давай орать: "Пей до дна, пей до дна!"
Ну, я выпил. Полегчало и сразу повело меня, захорошело на старые-то дрожжи, особенно если учесть, что состариться они ещё не успели. А Цыганка, Русалка и Баба-яга меня куда-то тащат, волнуются, мол, не успеваем же, давайте быстрее, девки!
Затащили меня в какую-то комнату, вроде гримерки. Я сразу у стены диванчик углядел, на нем шкурку здоровенную, пушистую да пятнистую, рухнул, укрылся - хорошо! Но только Морфей увлек меня в свое царство, чувствую: тормошат, шкуру на мне застегивают и опять волокут куда-то, причем натурально волоком. Об угол - ба-бах! По ступенькам - бам-бам-бам! Об пол шмяк!
И вдруг грянула музыка, огни заполыхали вокруг. Я боковым зрением сквозь дырочки в шкуре вижу - вроде как мы на сцене. В зале народищу полно, елка стоит здоровенная, причем зрители в основной своей массе женского полу. Ну, думаю, ясно. Феминистки, небось, или лесбиянки. Тут мне ничего не обломится. От этой мысли стало мне грустно, и я пополз прямо как был, в шкуре, спать укладываться куда-нибудь в уголок.
