Было так странно, сорваться с места и отправиться в деревню, где жила подруга моего детства. Мы очень давно с ней не виделись, а тут мне подкинули работу, связанную с жизнью в деревне, вот я и позвонила ей. Катя была рада слышать меня и с удовольствием согласилась приютить.
Я фотограф, обозреватель. Работаю в этой сфере совсем недолго, поэтому меня и отправляют, бог знает куда, как молодого кадра. По натуре я домосед. Так что для меня это необычно взять и сорваться куда-то.
И вот я с рюкзаком за плечами и сумкой для камеры наперевес стою на автобусной остановке в той самой деревне. Посмотрев вслед удаляющемуся автобусу, я тяжело вздохнула и стала оглядываться. Да, многое изменилось с последнего моего приезда. Теперь было сложно назвать это поселение деревней, скорей посёлок городского типа. Деревня разрослась, дворов почти не осталось, теперь здесь красовались милые многоквартирные пятиэтажные домики.
Поправив рюкзак и сумку, я направилась в самый конец деревни, туда, где была граница с лесом. Именно там и жила моя подруга. Бредя по улочкам, я то и дело ловила на себе странные взгляды. Видимо было заметно, что я чужая. Хотя на мне были старые потёртые синие джинсы, растянутый свитер бордового цвета, спортивная чёрная куртка и рыжие ботинки на толстой подошве. Ничего гламурного, в отличие от девушек, которых я уже успела здесь встретить. Все они были настолько расфуфыренными, что мне показалось, что я снова в университете, курсе на первом. Да уж, замечательные воспоминания.
Проходя один из магазинов, я зашла купить воды, и тут я снова наткнулась на странные взгляды.
— Городская? — спросила меня продавщица лет тридцати пяти.
— Да, только приехала, — доставая кошелёк, ответила я.
— А к кому?
Я посмотрела на неё. Конечно, это было естественно любопытствовать, кто к кому приехал, а тем более в деревне, где все друг друга знали.
— К Сафроновым.
— Понятно. С тебя тридцать шесть семьдесят.
Изогнув бровь, удивляясь их ценам, я всё же расплатилась и покинула магазин. Оставалось пройти ещё больше половины пути. Поэтому утолив жажду, я продолжила свой путь.
Где-то минут через сорок, я всё же добралась до дома моей подруги. Вот он не изменился, и меня это радовало. Построен он из брёвен, как раньше строили, без единого гвоздя. Резные ставни всё также завораживали. Этот дом ещё построил прадед моей подруги, и она рассказывала, что это он вырезал ставни. Было ощущение, что на ставнях застыли снежинки, это было очень красиво.
— Ириш!!!
Я вздрогнула, когда Катя проорала моё имя. Она выскочила из дома и накинулась на меня с объятиями.
— Полегче, — прохрипела я шутливо.
— Да ладно, не фарфоровая, не сломаешься.
Мы рассмеялись.
— Сколько же мы с тобой не виделись?
— В последний раз я была здесь в семь лет.
— Да, точно. Но ты совсем не изменилась, всё такая же.
— Ну, спасибо.
— Ладно, пошли в дом.
Я кивнула, и отправилась за ней в дом. Когда же зашла во двор, то вскрикнула, так как на меня налетела огромная собака, грозящаяся меня покусать. Я прикрыла лицо, визжала как резаная, пока собака придавливала меня к земле.
— Верный, фу, — прокричала Катя, и собака отошла от меня. — Плохой мальчик. Иди к себе.
Она помогла мне подняться и отряхнуться. Рукава моей куртки были обслюнявлены, как хорошо, что он не успел меня укусить.
— Ну и псинка.
— Прости. Он просто меня защищал.
— Угу.
Катя подошла к будке Верного, склонилась к псу, и что-то ему сказал, после чего он лег и стал буравить меня взглядом.
— По-моему, я ему просто не нравлюсь.
— Да нет, он к тебе привыкнет.
Я скептически на неё посмотрела. М-да, у меня всегда с собаками были напряжённые отношения. Наверное, сказывается страх того, что меня покусают. А всё потому, что в детстве меня сильно укусила такса, что даже не могли остановить кровь, пришлось ехать в больницу. После этого не люблю собак и больницы.
— Ладно, давай внутрь.
— Угу, — кивнула я Кате.
Когда же я уже заходила в дом, Верный, вот специально, взял и гавкнул, из-за чего напугал меня. С колотящимся сердцем я всё же зашла в дом.
Внутри дом изменился. Всё современное, всё стильное. Катюха повернулась ко мне, и её тёмные кудрявые волосы взметнулись в воздухе.
— Давай сумку и рюкзак, — протянула она ко мне руки. Когда я передавала их, то уставилась на наши с Катей руки. Чёрт! Я и забыла, что она настолько смуглая. Наши руки создавали сильный контраст. Катюшка всегда была такой, а всё гены. Насколько я знала, у неё много кого было в родне. Так что не удивительно, что она была такой тёмненькой.
— Нет, Ириш, это не загар, — поддела она меня.
— Да знаю я, что это не загар, — улыбнулась я ей.
— Да? А то ты так уставилась!
Я снова улыбнулась.
— Да ладно. Ты, наверное, голодная, — положив рюкзак и сумку в сенках, сказала Катя, и это был не вопрос. — Сейчас что-нибудь сообразим.
Я разулась и обула предложенные мне тапочки, потом стянула с себя куртку, напомнив себе, что нужно будет застирать рукава. Пройдя на кухню, я помыла руки и присела за стол. Тут передо мной возникли блины со сметаной, а также борщ. Катюха села напротив меня и принялись есть.
— Ну, рассказывай, — откусывая кусочек хлеба, начала она.
