ГЕННАДИЙ АНУФРИЕВ
РОЖДЁННАЯ МЕЧТОЙ
Отечественная фантастика пережила свои "Вискули"
В середине 90-х годов прошедшего века, когда в стране как грибы после дождя появлялись новые печатные издания, я также попытался создать журнал - «Наука и фантастика». И даже получил свидетельство о регистрации. Но в силу финансовых проблем издателя журнал так и не увидел свет. Среди подготовленных к печати материалов была статья доктора исторических наук Игоря Можейко, более известного как писатель- фантаст Кир Булычев, специально написанная для нового издания. В ней он не только тонко подметил, но и замечательно показал на исторических примерах, что «фантаст по складу своему - существо чуткое, быстрее других улавливающее тенденции в развитии общества». Киру Булычеву принадлежит еще одно, парадоксальное на первый взгляд, высказывание: «Фантастика более, чем реалистическая литература, связана с жизнью общества в понимании ее как суммы социальных процессов».
Как известно, на рубеже 30-х годов XX века фантастика в советской стране потерпела катастрофическое крушение. Словно по мановению волшебной палочки она исчезла со страниц массовых журналов той поры. В 1930-1931 годах перестали выходить наиболее популярные журналы, активно печатавшие фантастику: «Всемирный следопыт», «Вокруг света», «Знание - сила», «Техника - молодежи». Почему так произошло? Потому что по сути фантастическими были СМИ того времени, в которых миллионами тиражировались утопические картины, далекие от реальности. Утопическими были «реалистическая» литература, живопись, кинематограф. А сама фантастика, еще недавно бурно развивавшаяся (вспомним раннего М. Булгакова, А. Толстого, М. Шагинян, И. Эренбурга, Вс. Иванова, Е. Замятина, А. Грина и других), стала лишней. Инстинкт самосохранения заставил фантастов замолчать. А как иначе, если на твоих глазах критики начинают «колотить» фантастическую пьесу Маяковского «Клоп» за «клевету на наше общество»? В газетах и журналах пышным цветом расцвел тоскливый жанр «научно-фантастического очерка». Даже Александр Беляев «приложил к нему руку» - выживать-то надо! - написав «Подводных земледельцев» и «Город победителя». Эти произведения выглядели особенно жалко после его знаменитых «Человека-амфибии», «Головы профессора Доуэля».
Но всегда существуют исключения из правил. Даже в те безотрадные для фантастики годы случались прорывы научно-фантастической мысли. Один из них совершил профессор Белорусской академии наук Б.К. Армфельдт. В 1927 году он опубликовал рассказ «Прыжок в пустоту», в котором описал свой проект изучения верхних слоев атмосферы - при помощи гигантской ракеты с крыльями. Это - один из самых технически грамотных проектов для того времени. В самом деле, задуман полет для исследования космических лучей: вскоре это станет основной задачей стратонавтики. Взрывчатым веществом служила смесь пороха с углем - прообраз твердотопливных ускорителей. Управляли ракетой Бориса Армфельдта рули-щиты, приводимые в движение струями раскаленных газов - идея газовых рулей нашла впоследствии широкое применение. Пассажирская кабина отделялась от аппарата перед его падением и опускалась на парашюте, что можно считать предвидением системы спуска возвращаемой капсулы современного космического корабля. Любопытно описал Армфельдт и старт космического корабля с поверхности моря. Возможно, его идеи когда-нибудь пригодятся при полетах на покрытые водой планеты...
У Армфельдта космос - буйство энергии. Вот какие впечатления вызвало у него звездное небо: «Это были не те милые, мягко и ласково мигающие на нашем небе звезды, а какие-то страшные, раскаленные искры. Они были всевозможных цветов: белые, синие, желтые, красные, и в каждой из них была сосредоточена энергия, невыносимая для глаз». Как не сравнить это описание со знаменитой картиной Ван Гога «Звездная ночь»! Это совсем не та звездная ночь, какую обычно рисуют художники. У Ван Гога космос пронизан гравитацией, излучениями - бурлящий, живущий! Разве это не гениальное прозрение художника, впрочем, как и писателя - нашего соотечественника?!
Кстати, одно из самых поразительных предвидений в фантастике датируется тем же 1927 годом, когда русский фантаст и популяризатор науки Вадим Никольский опубликовал очерки «Через тысячу лет», фактически предсказав ядерный взрыв в 1945 году и Чернобыль! Автор рассказывает, как по вине «человеческого фактора» взрывается лабораторный образец, по сути, атомной бомбы - оружия массового уничтожения. Рисуется апокалиптическая картина катастрофы: «Дождь земли и камней завалил десятки цветущих городов Франции и Англии, создав бесчисленные Геркуланумы и Помпеи, засыпал Ла-Манш, разделявший обе эти страны, и в смертельном объятии спаял их в один материк...».
История собственно белорусской фантастики не очень богата, но поучительна. Ее основоположником стал Янка Мавр - под таким псевдонимом творил И.М. Федоров. По словам исследователя белорусской фантастики С. Солодовникова, ее можно сравнить с перевернутой пирамидой: если внизу всего лишь одно имя - Янка Мавр, то вверху находим уже целую плеяду авторов. Когда в 1926 году газета «Беларускі піянер» напечатала начало повести «Человек идет», рассказывающей о путешествии в доисторические, «пещерные» времена, за подписью Янка Мавр, редакцию завалили горами писем, в которых юные читатели просили скорее печатать ее продолжение. Их внимание привлек не только интересный сюжет, но и сам псевдоним, сочетающий традиционно белорусское имя с таинственным иноземным. Любопытно, что повесть была задумана автором как своего рода... пособие для учащихся, призванное компенсировать нехватку учебников в то нелегкое время. Автор умело вводил в сюжет познавательный элемент, рассказывая о происхождении человека, климате далекой эпохи и тому подобном. Напрашивается параллель с другим реальным фактом: в начале 30-х годов, когда в газетах и журналах в цене были лишь рассказы о передовиках производства и фантастика исчезла с их страниц, читатели писали в редакцию с требованием публиковать фантастику! Появился даже призыв: «Верните Александра Беляева!» И читатели победили...
