— Ой-ой-ой! Смотрите, девочки, какая люстра! — Звонкий, восторженный голос Лауры Гордон постепенно сошел на шепот — она, как завороженная, не могла оторвать глаз от множества переливающихся, подрагивающих хрустальных подвесок. Хитер Грей чуть не налетела на свою подругу: тоже, задрав голову, восхищалась гигантской люстрой, этой сверкающей массой. Замыкавшая шествие Мэг Прескотт — она изучала на ходу путеводитель — не сдержала улыбки, услышав в голосах подруг столько неподдельного детского восторга.
Все три девушки — Лаура, Хитер и Мэг — были неразлучны со школьной скамьи, с того времени, как вместе учились в высшей школе[1] в городке Блу-Спрюс, штат Колорадо. Теперь же Мэг работала в солнечном Лос-Анджелесе, поэтому Хитер и Лаура наскребли немного деньжат и полетели к подружке — покутить и подурачиться ровно семь дней. Сейчас середина февраля, но погода все равно прелесть! Как здорово распрощаться на время с холодным снегом, скользким льдом и колючим зимним ветром Скалистых гор! Ради такого удовольствия и денег не жалко. Мэг решила устроить девочкам настоящий праздник. Они уже побывали в Диснейленде, совершили экскурсию по городу и в Голливуд, по Мелроуз-авеню и в Малибу. Устали, конечно, и больше всего — от впечатлений.
«В нашем отеле останавливались многие кинозвезды», — прочитала Мэг в своем испещренном пометками путеводителе и подавила зевок. Всю ночь накануне, почти до четырех утра, они дурачились в блюз-клубе на Сансет-бульвар. «Здесь жили Лоренс Оливье и Вивьен Ли. И Элизабет Тейлор…»
— Ух, вот это я обожаю! — Лаура махнула в сторону роскошной вазы в восточном стиле на блестящем черном постаменте. Отбросив со лба прядь золотисто-рыжих волос, она принялась искать в сумке фотоаппарат. — Мэг, встань-ка вот сюда! Надо, чтоб ты была в кадре.
Мэг, отдав путеводитель Хитер, молча подчинилась. Сразу поняла: ее наисовременнейший «кэжьюэл»[2] — обрезанные джинсы, экстравагантная красно-белая гавайская блуза и плетенные из алых ремней сумка и обувь — будет здорово контрастировать с элегантными, плавными линиями дорогой вазы. Отличная фотография получится!
Лаура несколько раз подряд щелкнула маленьким автоматическим фотоаппаратом. Ей нравилось изображать типичную туристку среди такого шикарного окружения. Она поставила Хитер и Мэг у стилизованного, с завитками «модерн» шезлонга. И конечно же, Лаура уговорила запечатлеть Мэг под этой потрясающей хрустальной люстрой. Затем Лаура несколько раз сфотографировала огромный бассейн с кристально чистой голубой водой, сверкающие белизной кабинки для переодевания, прелестный бар. Хитер, с коротко подстриженными темно-каштановыми волосами и серыми глазами, выглядела, пожалуй, самой оживленной. А вот Лаура не очень-то рвалась позировать — больше снимала подруг.
Тут и там среди буйной растительности возвышались пальмы, придавая пейзажу фантастический вид. Радовали глаз невероятно ровные изумрудно-зеленые газоны с разноцветными брызгами диковинных тропических цветов, наполнявших воздух густым ароматом. Чирикали птички, жужжали пчелы… Мэг, оглядываясь кругом, все не могла поверить: неужели они в центре Лос-Анджелеса, точнее, в Беверли-Хиллз? Отель — как зеленый оазис посреди пустынного города.
— Вот это жизнь! — В голосе Лауры прозвучала почтительность, зеленые глаза сияли восторгом. — Все на свете отдала бы, чтобы стать по-настоящему богатой!
— Девочки, смотрите-ка — чье-то платье на стуле! — прошептала Хитер, подталкивая локтем Мэг.
В это обычное утро своего семидневного отпуска — они и не спали почти ночью, понадеявшись на кофе да на энергию молодости, — девушки пели, смеялись, обменивались шутками. Хотелось впитать в себя как можно больше столь легкой, свободной жизни.
У Мэг появилось вдруг желание совершить нечто экстравагантное — ну, например, надеть вот это платье, кем-то оставленное на стуле, и сфотографироваться. Классная карточка получится, будет потом над чем посмеяться!
— Ну-ка, Мэг, надень! — подзадорила Лаура. Мэг не из тех, кто робеет. Она оглянулась по сторонам: в бассейне плескались всего несколько человек. О платье явно забыли — вон рядом еще стакан из-под мартини стоит.
— Давай! — шепотом, но энергично подначила ее Хитер.
Будто черт ее подтолкнул: Мэг схватила платье — какой мягкий, бархатистый махровый ворс! — и в одно мгновение натянула. Ни блуза, ни шорты, ни сандалии не выглядывали из-под снежно-белой каймы — только пальцы ног с огненно-алыми ноготками. Точь-в-точь в тон бусам на шее, но к платью бусы явно не подходят — не тот вырез.
— Сними ты это украшение! — крикнула Лаура, уже приготовившись щелкнуть.
— Слушаюсь, мэм! — И, стащив с шеи бусы, Мэг бросила их Хитер.
Та ловко поймала их и со смехом надела на себя.
— И… еще очки! — не переставая хохотать, еле выговорила Хитер. — Потрясающе выйдет!
Мэг небрежно села в шезлонг — с таким видом, словно ничто на свете ее не волнует, — и, повернувшись к подругам, одарила их сверкающей улыбкой. Подняла стакан с мартини (тост за «красивую жизнь»), другую руку запустила в короткие, взъерошенные русые волосы и, улыбаясь, посмотрела прямо в фотоаппарат, немного приподняв одну бровь — как будто говорила: «Повеселимся, а?»
