Часть первая. Чудесный блокнот
По субботам Виктора Кармазова назначали старшим маршрута. Сборщиком бегал Михалыч, которому предстояло проинкассировать с полсотни точек и к тому же получить очень неплохое дополнение к своей зарплате в виде чаевых. Михалыч проработал в инкассации семнадцать лет, и последние десять кормился только на этом блатном маршруте, обслуживающим большинство магазинов Тушино. Виктор же устроился в банк сравнительно недавно, поэтому бегал сборщиком в самые «малохлебные» дни.
Впрочем, в пятницу тоже отстегивали неплохо: в столовых кассирши, сдававшие в опломбированных сумках дневную выручку, совали инкассатору в лапу копеек по тридцать-сорок, в билетных кассах и станциях техобслуживания перепадало — по полтинничку, а в продуктовых магазинах — по рублю, на который можно было купить, к примеру, две бутылки пива.
Виктору запомнился первый инструктаж Михалыча: «Если в накладной расписался, — наставлял тот, — сумку взял, а рубля не видать ни зги, с серьезным видом воздень указательный палец и пафосно объяви — сегодня пятница! И сделать это необходимо, в противном случае в следующую пятницу вновь рубль зажмут, а это непорядок, конфликдт со всеми вытекающими». Михалыч именно так и говорил — «конфликдт».
…Накануне Виктор, инкассируя очередной магазин, избежал такого конфликдта, напомнив про пятницу старшему кассиру Александру Ивановичу. Тот спохватился, извинился, выхватил из кармана рубль, вручил, улыбаясь. После чего доверительно положил руку инкассатору на плечо:
— Слушай, Витек, ты как-то говорил, что рисуешь неплохо?
— Ну, как неплохо…
С Александром Ивановичем Виктор жил в одном доме, в соседних подъездах. Но познакомились они только в этом магазине, когда кассир сдавал, а Виктор принимал у него деньги. Оказалось, что оба любят рыбалку, и потом как-то вместе скоротали вечерок с удочками на берегу протекающей по Тушино речки Сходня. Рыбу, правда, не поймали, зато посидели душевно, выпили, поболтали, узнали, что кроме всего прочего один пишет книги, другой — картины…
— Слушай, я тут очередную нетленку наваял, называется «Криминальная рыбалка»…
— Почему криминальная?
— Так детектив же! Хотя над названием можно подумать, — отмахнулся Александр Иванович. — Я про то, что не мог бы ты к роману иллюстрации сделать, все-таки сам рыбак, разберешься, что к чему. А я проставлюсь, естественно…
— О чем роман-то?
— Ну, там мочат всех и каждого, баб насилуют, мужикам головы отрубают, расстреливают, живьем сжигают…
— А рыбалка тут причем?
— Так во время нее все и происходит. Да ты прочти, там такая динамика, не оторвешься, — кассир выдвинул ящик стола, достал толстую папку и блокнот. На обложке блокнота была известная иллюстрация Василия Перова «Рыболов».
— Вот! Блокнотик я тебе дарю. В нем и рисуй, бумага хорошая.
— Чего рисовать-то? — спросил Виктор.
— Да все, что понравится. Инессу эту, на фашистку похожую, изобрази, повешение хозяина базы, нарисуй, как девчонку в колодец опускают. Только порнушечных сцен не надо, все равно не пропустят. Так, грудь девичью оголи и достаточно. А вот пожары — это хорошо, хорошо.… Ну, и рыбалка, конечно. Типа, в оптическом прицеле — рыбачок в лодке со спиннингом в руках…
* * *
Работа в вечернюю смену имела хотя бы то преимущество, что можно было хорошенько выспаться и прийти в банк огурцом. Сегодня это было тем более важно, что накануне по окончании маршрута Виктор не только традиционно раздавил с коллегами пузырек на троих, но еще и неслабо догнался дома. Традиция пятницы заключалась в том, что сборщик во время маршрута затаривался бутылкой водки и легким закусоном, и после того, как в отделении банка ценности сдавались на хранение кассирам, а оружие — дежурному, инкассаторы с чистой совестью возвращались в машину, выпивали по стакану, третью дозу оставляли водителю и расходились по домам.
Так было заведено. И если бы не переданная писателем папка с «нетленкой» Виктор, вернувшись домой, сварганил бы себе пельмешки, умял бы их под бутылочку пивка и завалился спать.
Но по дороге домой в пустом трамвае Виктор открыл рукопись и стал читать. Сначала там было про каких-то бандюков, собиравшихся за что-то отомстить неким рыболовам. Потом началось непосредственно про рыбалку, и Виктор так увлекся, что даже пропустил свою остановку. И как тут было не проворонить, когда читаешь такое:
«Вскоре на столике появились черный хлеб, пахучие помидорчики, бледно-розовая редиска, зеленый лук, маринованные белые грибочки, пара бутылочек пива и бутылка водочки. Марат открыл банку тушенки и, завернув крышку вокруг обструганной палки, пристроил ее к огню — разогреваться. Когда в висящем над костром котелке закипела вода, добавил к уже варившейся картошке головку репчатого лука, щучьи головы и потрошеных окуней. После чего рыбаки налили в стопочки по пятьдесят граммов водки и, чокнувшись — за улов, выпили. — Хорошо-то как! — жмурясь от удовольствия, сказал Марат…»
Спохватившись, Виктор подбежал к кабине вагоновожатого и попросил тормознуть. Тот не стал вредничать, трамвай остановил и единственного пассажира выпустил. А Виктор, выскочивший на освещенную фонарями улицу Свободы, домой торопиться не стал. Присел на лавочку, открыл подаренный Александром Ивановичем блокнот и на первой странице быстренько изобразил карандашом сцену, как два рыбака, абсолютно довольные жизнью, сидя за богатым закуской столом, чокаются наполненными стопочками.
