Телеграмма была адресована Пустыхину, но первым прочел ее Бачулин.
Бачулин, двухметровый мужчина с руками гориллы и душою кролика, не поверил своим глазам. Он протер очки, снова впился в аккуратненький телеграфный листочек и ошеломленно сказал:
— История! Выходит, все летит к чертям? Ну, не обрадуются ребята. — После этого он обратился к секретарю Анечке: — Хорошая, просто на коленях прошу: дай телеграмму показать товарищам! Не представляешь, как важно!
Анечка, высокая золотоволосая девушка, была не из тех, кого легко уговаривают. Она отрезала:
— Кому важно, придет и прочитает! Знаю я вас, Василий Романович: в первой же комнате потеряете, а мне потом отвечать!
Бачулин с осуждением пробормотал, в третий раз пробегая глазами телеграмму, чтоб затвердить ее наизусть:
— Не завидую твоему будущему мужу. Придется рассказать, кому следует, что у тебя за характер. А то по незнанию попадет человек в беду.
Анечку, избалованную вниманием молодых проектировщиков, мало трогало, что будет говорить о ней Бачулин. Для порядка она все же ответила гневным взглядом. Бачулин поспешил убраться.
Его мысли были полностью заняты непонятной телеграммой. Он решил ознакомить с ней всю проектную контору и потратил на это три часа из восьми официального рабочего времени. Он ходил из комнаты в комнату, усаживался на столах, подоконниках, чертежных досках или других «подручных инструментах для сидения» (так обычно их именовали в конторе) и, легко покрывая приглушенным голосом общий гул, многозначительно объявлял:
— Старик наш размахнулся, хлопцы! Можете выбрасывать в помойку изготовленные чертежи. Сказочка начинается сначала.
Проектанты по-разному воспринимали его сообщение.
Экономисты сперва разбушевались, но потом, обсудив ситуацию, отпустили Бачулина с миром. Старший экономист Шульгин, импульсивный, нетерпеливый и нетерпимый старичок, даже бросил на прощание:
— Спасибо, Василий Романович, что к нам первым! Утром строители выклянчивали дополнительно двадцать миллионов на всякие свои просчеты и пересогласования. Теперь я им двадцать крестов поставлю, а не двадцать миллионов.
У строителей Бачулин встретил серьезный отпор. Он в увлечении выложил свою новость самому Шуру, руководителю строительной группы.
Шур был худ, прям, как шест, раздражителен и суров, седые жесткие космы на его голове торчали во все стороны, как прутья веника. Остряк Пустыхин, руководитель группы металлургов, говорил о Шуре: «Глядеть на него так же опасно, как на прославленную греками Горгону Медузу, — можно от страха потерять нить мысли. Спорить с Шуром нужно, отворачиваясь». Эта оценка, впрочем, не мешала напористому Пустыхину при удобном случае самому переходить в наступление и, оставаясь с Шуром в приятельских отношениях, «задавать строителям „деру“».
Выслушав Бачулина, Шур задергался от негодования и закричал высоким, сердитым голосом:
— Ну, чему ты радуешься, чему, я спрашиваю? И без тебя тошно, а ты еще чепуху распространяешь!
— Не чепуха, Вениамин Израилевич! — оправдывался Бачулин, побаивавшийся, как и все в конторе, грозного Шура. — Сам читал. Ты же знаешь, я не лгу.
Бачулин, в самом деле, сознательно никогда не лгал. Но так как человек он был увлекающийся, то правда в его изложении часто казалась неправдоподобной. Его ценили как работника, но считали вралем. Среди проектантов о Бачулине ходила острота: «Если Василий утверждает, что вечером солнце зайдет, то к этому сообщению нужно отнестись с большим сомнением».
Шур махал на Бачулина руками, топорща седые космы.
— Врешь, врешь, не мог ты читать подобной глупости!
Совсем по-иному встретил сообщение Бачулина старший инженер группы автоматики Лесков. Лесков был обрадован: наконец и на его улице наступал праздник! Он ударил Бачулина по плечу и пошутил:
— Сплетня бризантного действия, Василий! В другой раз письменно предупреждай, чтоб успели подготовиться. Нет, в самом деле, правда?
Бачулин заверил:
— Чистая, как слеза, Саня! Стану я в таком важном деле…
Лесков прервал его:
— Повтори-ка еще разок для ясности.
Бачулин декламировал телеграмму, как стихи, смакуя каждое слово:
— «Требуемой рабочей силе отказано Точка Предложено срочно перепроектировать учетом комплексной автоматизации производственных процессов Точка Выделяют дополнительно семьдесят миллионов Точка Выбегает крюк Точка Объем строительно-монтажных работ увеличивается Точка Ближайшую субботу назначаю внеочередной технический совет Точка Неделин».
Лесков от возбуждения не мог усидеть на месте. Он захохотал и воскликнул:
— Черт возьми, да это же переворот, понимаешь?
— Переворот! — подтвердил Бачулин, радуясь, что наконец его сообщение оценили по-настоящему. — Говорю тебе: крушение всех проектных основ. Земля дыбом. Придется теперь Пете Пустыхину поработать кудлатой головешкой.
— А что такое крюк, который выбегает?
— Не знаю, — отвечал Бачулин честно. — Сказано, крюк — значит, крюк.
— Нет, а ты как думаешь?
— Да как тебе сказать… Ну, возможно, обыкновенный крюк… Знаешь, такелажный для поднятия тяжестей.
— Не бреши, не бреши, Василий. Перепроектировка завода — и какой-то крюк!..