Разговоры

Разговоры

Русский театральный деятель, режиссёр, критик, мемуарист.

Жанр: Биографии и мемуары
Серия: Волконский С.М. Сборник рассказов
Всего страниц: 43
ISBN: -
Год издания: Не установлен
Формат: Полный

Разговоры читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

1

«Разговоры»

Брату Петру

— О чем?

— Обо всем.

— Ну, как же обо всем?

— Обо всем, о чем я в то время думал.

— В какое время?

— Пока писал.

— А когда вы писали?

— В прошлом сентябре и октябре.

— В два месяца?

— Что — в два месяца? Книгу? Книгу в один месяц… Что вы смотрите. Хвастаюсь? Ну, конечно, я не скажу, что «в один вечер», или там… «Юрий Милославский»… «Барон Брамбеус», а все-таки «у меня в мыслях легкость необыкновенная».

— А в суждениях?

— Боюсь, что не меньше вашей.

— Это было бы трудно.

— Я знаю. Читатели всегда солидны, только авторы бывают легкие.

— Нет, все-таки, что же у вас в «разговорах»? По заглавиям не видать.

— По-моему, отлично видать.

— Так я не про содержание, я про связь. Какая связь между предметами разговора?

— А разве может не быть связи? Между мыслями разве может не быть связи? Мысли всегда связаны.

— Позвольте, ну чем, например, связаны?

— Мозгом, из которого они вышли. Если вы будете брать мысли, так сказать, разбежавшиеся, вы их никогда не свяжете в пучок. А вы берите их в момент рождения. Чем связаны два брата?

— Так что это — семья?

— Разношерстная, но с сильным отпечатком фамильного сходства.

— В чем же сходство, если мысли разношерстные?

— В тех неуловимых причинах, которыми обусловливается их чередование.

— Мышление?

— Приемы мышления.

— Так это автопортрет?

— Нисколько. Какой же автопортрет, когда разговор. Ведь для разговора нужны двое… по меньшей мере.

— Да, но обыкновенно в «разговорах» одна чаша весов перетягивает другую, и это всегда та, на которой уселся автор.

— Нисколько, полное беспристрастие.

— А кого же вы больше любите из ваших разговаривающих?

— Больше всего люблю моего приятеля и собеседника в первых двух и последних трех «разговорах».

— А вот я вас и поймал: вы говорите ваш собеседник. Значит, другой-то вы сами, автор?

— Так этого я не скрываю, а только я говорю, что в изображении я не гну в свою сторону. Обыкновенно в диалогах один умный, а другой — идиот, и идиот только для того существует, чтобы идиотскими вопросами вызывать на умные ответы.

— А у вас?

— Приятель, о котором я говорю, никогда не менее умен или менее блестящ, чем я сам.

— Однако вы скромны, как я послушаю.

— А разве я сказал, что я умен, блестящ? Я про себя и не говорил; не говорил, потому что думал, что это вам неинтересно. Но если хотите знать, то я вам скажу, что я считаю свои способности… очень средними; но только я говорю, что способности моего приятеля-собеседника не ниже средних. Я никогда не пользовался моим авторством, чтобы топить моих собеседников, а если иной раз в спорах я и присуждаю себе победу, то согласитесь, что это весьма невинное баловство. Но и в самых горячих спорах, уверяю вас, сохраняю равенство оружия, — тупятся мечи, но тупятся зараз.

— Ну хорошо, а чем же ограничено время вашего писания? Вы говорите, месяц писали?

— А чем ограничивается время?

— Время?.. Звуком…

— Ого, да вы, кажется, и впрямь солидный читатель. Конечно, звуком делится, значит, и ограничивается. Но я хотел сказать: что ставит вехи, по каким верстовым столбам можно определять место своего временного нахождения?

— Верстовые столбы — события.

— Ну вот, и тут два «события», хотя и совсем не одинаковой ценности. Первая общая репетиция «Живого трупа» в Художественном театре, значит — середина сентября, и один Вечер художественных танцев, который имел место в зале Московской консерватории 18 октября. Последний «разговор» написан через два дня. Вы видите, — как раз месяц.

— А вы мне сказали, что как раз этот месяц вы были в разъездах?

— Вот именно: самое лучшее условие для писания. Ведь я пишу на машинке — в вагоне на коленях…

— Но все-таки я вижу как будто некоторое несоответствие…

— Между чем?

— Между заглавиями.

— И содержанием?

— Содержанием — не знаю, ведь я не читал.

— Так между чем же?

— Между самими заглавиями.

— Не понимаю.

— Ну, «Былое», например, что такое? Вероятно, воспоминания?

— Из семейной хроники.

— А «Приемный день»?

— Так, светская дребедень.

— Ну вот видите. И вам не неловко ставить семейные воспоминания рядом с дребеденью?

— Почему? Если они так удобно уживаются в моем мышлении, то почему же им не ужиться на смежных страницах?

— Да как же смешивать вымысел с личными воспоминаниями? Одно — вы, а другое — не вы.

— Вот это и неверно: все — я.

— Пережитое?

— Ах, нет, только не «автобиография».

— И не автобиография, и не автопортрет, а между тем вы говорите, что это вы. Что же тогда?

— Автоноэграфия.

— Это что же такое?

— Самомыслеписание.

— Ну и сочиняете же вы слова.

— А что мне делать, когда вы по-гречески не понимаете.

— Да вы и греческое-то, наверно, сами сочинили.

— Лучше для случая сочинить греческое слово, чем при каждом удобном или, вернее, неудобном случае коверкать русскую речь.

— Ну да, это, я знаю, ваш конек. Вы ведь протестовали против употребления слова «обязательно»…

— Там, где нет элемента обязанности? И продолжаю протестовать. Когда подсудимого на суде председатель спрашивает: «Что вы его, чем ударили? Ножом?», а тот отвечает: «Обязательно ножом-с», — то согласитесь, что такое понимание обязанности заслуживает протеста.

— Вы также протестовали против «одевать пальто…»


Еще от автора Сергей Михайлович Волконский
Мои воспоминания. Том 1

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Родина

Князь Сергей Михайлович Волконский (1860–1937) — внук декабриста С.Г.Волконского и начальника III Отделения А.Х.Бенкендорфа, камергер и директор Императорских театров, историк культуры, критик, создатель актерской школы, эмигрант с 1921 года, директор русской консерватории в Париже, прозаик, друг Цветаевой — она переписывала его "Воспоминания" и считала: "Это моя лучшая дружба за жизнь, умнейший, обаятельнейший, стариннейший, страннейший и гениальнейший человек на свете".Текст печатается без сокращений по первому изданию: Кн.


Мои воспоминания. Том 2

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


О декабристах

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Человек на сцене

Русский театральный деятель, режиссёр, критик, мемуарист.


Мои воспоминания. Часть 3

Русский театральный деятель, режиссёр, критик, мемуарист.


Рекомендуем почитать
Вдыхая дивный аромат

Ароматерапия - приятный и легкий способ лечения. Стремление человека искать в природной аптеке средства от болезней не только связано с его инстинктивным пониманием единства всей живой природы, но и обусловлено многовековым опытом использования разнообразных естественных факторов, среди которых важное значение имеют эфирные масла растений. В этой неисчерпаемой, полной тайн сокровищнице здоровья человек и по сей день открывает все новые возможности в лечении и профилактике заболеваний. Ароматические или эфирные масла нормализуют состояние человека, вызывая положительные эмоции, повышают иммунитет, мобилизуют способность организма к самоизлечению.


Жизнь, учения и изречения знаменитых философов

Диоген Лаэртский, иногда говорят Ларэцкий(первая половина III в. н. э.) - грамматик афинский, оставил нам единственную написанную в античности "историю философии" — 10 книг, в которых излагаются учения древнегреческих мыслителей, начиная с семи мудрецов и кончая стоической и эпикурейской школами. Его трактат представляет собой любопытнейшую и интереснейшую античную смесь важного и неважного, первостепенного и второстепенного, серьезного и забавного. Благодаря этому современный читатель может окунуться в безбрежное море античной мысли и "подышать воздухом" подлинной античной цивилизации.


Все идет по кругу

Светская львица, которая от скуки втайне вела совсем не респектабельный образ жизни, безжалостно убита — а полиции откровенно лень тратить время на поиски убийцы «распутной богатенькой дамочки». И тогда подруги жертвы — Полли, Кэт, Дина, Жюстин и Шарлотта — начинают собственное расследование. Очень быстро они вычисляют трех главных подозреваемых… Блестящий политик, знаменитый адвокат, крупный промышленник. Кто же из них виновен? По мнению подружек, возмездия заслуживают все подозреваемые!


Мой любимый демон

"Демоны... Какие занятные существа. Вы когда-нибудь их видели? А когда-нибудь демон был вашим слугой? Нет? Тогда вам не повезло... Хм, или КРУТО повезло... Вы еще не знаете, чего это будет Вам стоить.".


Мои воспоминания

Свои воспоминания выдающийся французский композитор Жюль Массне (1842–1912) написал в конце жизни. Живым и увлекательным языком он рассказывает о годах своего учения, первом успехе, постановках своих опер, путешествиях, сотрудничестве и дружбе с музыкантами, певцами, дирижерами, композиторами, издателями. Книга будет интересна музыкантам, певцам, студентам музыкальных училищ и вузов, музыковедам и широкому кругу любителей музыки и оперного театра.


Свеча Дон-Кихота

«Литературная работа известного писателя-казахстанца Павла Косенко, автора книг „Свое лицо“, „Сердце остается одно“, „Иртыш и Нева“ и др., почти целиком посвящена художественному рассказу о культурных связях русского и казахского народов. В новую книгу писателя вошли биографические повести о поэте Павле Васильеве (1910—1937) и прозаике Антоне Сорокине (1884—1928), которые одними из первых ввели казахстанскую тематику в русскую литературу, а также цикл литературных портретов наших современников — выдающихся писателей и артистов Советского Казахстана. Повесть о Павле Васильеве, уже знакомая читателям, для настоящего издания значительно переработана.».


Ф. Н. Плевако

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Адмирал Конон Зотов – ученик Петра Великого

Перед Вами история жизни первого добровольца Русского Флота. Конон Никитич Зотов по призыву Петра Великого, с первыми недорослями из России, был отправлен за границу, для изучения иностранных языков и первый, кто просил Петра практиковаться в голландском и английском флоте. Один из разработчиков Военно-Морского законодательства России, талантливый судоводитель и стратег. Вся жизнь на благо России. Нам есть кем гордиться! Нам есть с кого брать пример! У Вас будет уникальная возможность ознакомиться в приложении с репринтом оригинального издания «Жизнеописания первых российских адмиралов» 1831 года Морской типографии Санкт Петербурга, созданый на основе электронной копии высокого разрешения, которую очистили и обработали вручную, сохранив структуру и орфографию оригинального издания.


Неизвестный М.Е. Салтыков (Н. Щедрин). Воспоминания, письма, стихи

Михаил Евграфович Салтыков (Н. Щедрин) известен сегодняшним читателям главным образом как автор нескольких хрестоматийных сказок, но это далеко не лучшее из того, что он написал. Писатель колоссального масштаба, наделенный «сумасшедше-юмористической фантазией», Салтыков обнажал суть явлений и показывал жизнь с неожиданной стороны. Не случайно для своих современников он стал «властителем дум», одним из тех, кому верили, чье слово будоражило умы, чей горький смех вызывал отклик и сочувствие. Опубликованные в этой книге тексты – эпистолярные фрагменты из «мушкетерских» посланий самого писателя, малоизвестные воспоминания современников о нем, прозаические и стихотворные отклики на его смерть – дают представление о Салтыкове не только как о гениальном художнике, общественно значимой личности, но и как о частном человеке.


Морской космический флот. Его люди, работа, океанские походы

В книге автор рассказывает о непростой службе на судах Морского космического флота, океанских походах, о встречах с интересными людьми. Большой любовью рассказывает о своих родителях-тружениках села – честных и трудолюбивых людях; с грустью вспоминает о своём полуголодном военном детстве; о годах учёбы в военном училище, о начале самостоятельной жизни – службе на судах МКФ, с гордостью пронесших флаг нашей страны через моря и океаны. Автор размышляет о судьбе товарищей-сослуживцев и судьбе нашей Родины.