О старых русских: живых и мертвых
Все будет. Вещи будут, деньги будут, водка будет,
нас не будет! Вот проблема проблем…
Пролог
Я часто думаю, почему люди, в общем-то, зная о том, что они смертны и когда-то умрут, они ведут себя так, как будто они вечны. Они орут, кричат, подличают, портят себе и другим нервы, завидуют, злобствуют, ненавидят, порою желают кому-то смерти, желают кого-то убить, порой и убивают.
Почему они не осознают того, что невозможно заработать все деньги, что можно обходиться разумным минимумом благ (а где он, этот минимум? — скажут они). И они все равно идут вперед, перешагивают через других, через себе подобных, почему-то считая себя лучше других, и берут и берут, и им все мало.
Может быть потому, как сказал один философ, что «в каждом человеке живет мысль, что он вечен».
Впрочем, другой философ сказал несколько прозаичнее:
«Помни о смерти».
Почему мы все в своей основной массе не можем осознать временность, короткость нашей жизни и не можем вести более благородный образ жизни?
Почему мы не можем прийти к осознанию этого. Людей осознавших это — совсем немного и еще меньше тех, кто поняв это — живет согласно этому осознанию, пониманию, не суетясь, не напрягаясь, живет в душевном комфорте.
Осознание суетливости, мелкости наших устремлений, говорят, ко многим из нас приходит тогда, когда мы хороним близких, но потом почему-то снова забываем и снова становимся такими же суетливыми и мелкими, порою просто ничтожными.
Видно всеми нами, нашим психотипом в этом мире двигают такие законы, которые нам неведомы и вряд ли они будут нам подвластны.
Мы все уходим в никуда, как и приходим ниоткуда, так мало что узнав и осознав. Известно, что особенно остро это понимается перед своей смертью.
Не знаю, интересно это Вам будет или нет, но я хочу Вам поведать, рассказать о моих трех друзьях, у которых жизнь оборвалась в молодом возрасте, в расцвете сил, никому из них еще не было и 35 лет, так сказать о трех друзьях, о трех смертях, но и немного о России…
Нарколог
Серега — нарколог умер так, как и хотел — разбился на своем стареньком автомобиле, находясь за рулем, врезавшись во встречный, стоявший на месте трактор К-700.
Причем все это смахивало на самоубийство, так как трезвому человеку в чистом поле нечаянно врезаться в одиноко стоявший на месте трактор — это надо умудриться!
Более никаких машин, никаких людей вокруг не было, никто не мешал, погиб только он один и сразу. Рядом двое друзей врачей — пассажиров отделались синяками.
Тем не менее, никто это не посчитал самоубийством.
Лично мне он часто высказывал мысли о том, что ему всё скучно, всё надоело, что он всё про людей знает, и что иногда у него возникает желание, находясь за рулем врезаться во встречный автомобиль.
Иногда он в ванной хотел разрезать себе вены — мол, так тихо и не больно.
На меня эта смерть произвела очень сильное впечатление.
Серега был единственным в моей жизни человеком, чьим умом и эрудицией я восхищался и никогда не уставал от общения с ним.
Именно Серега высказал простую и очевидную мысль, что в нашей стране мало, очень мало платят за труд — несоразмерно отданному!
И еще.
Почему люди в своей основной массе за исключением, конечно, немногих — людей по призванию, не любят свой труд, не любят трудиться, не любят свою работу, хотя вообще-то должны любить, так как именно благодаря труду они живут, отдыхают, покупают дорогие красивые вещи.
Действительно почему?
Почему утром они не любят вставать и идти на работу?
Почему между трудом и праздностью большинство выберет праздность? Ведь работа — это способ выжить, а ее не любят!
Долгие вечера я проводил с ним. Он знал все и обо всем, при этом обладал острым, глубоким умом и даром предвидения. В частности, еще в 1992 году он сказал какой будет наша страна — это будет также как в Латинской Америке — 5 % богатых, остальные бедные и так себе.
Сейчас, спустя десять лет — уже не сомневаясь можно сказать, что это действительно так и есть, и более того — так и будет.
Невозможность что-то изменить и как-то повлиять на ход своей и общей жизни — вот причина всех его проблем и депрессий.
Депрессии регулярно преследовали его, изматывали его душу, он «гасил» их водкой.
Впрочем, иногда он высказывал весьма оптимистичные прогнозы — говоря о том, что евреи поднимут Россию и все наладится.
Мы тихо и мирно долго беседовали с ним на различные темы, иногда выпивали.
Это были самые счастливые и самые интересные вечера в моей жизни.
Но именно тогда я пристрастился к водке. Алкоголизм незаметно подкрался и ко мне.
С друзьями мы все называли Серегу наркологом, так как он работал наркологом и по совместительству психиатром и, как некоторые другие врачи-наркологи, был тихим алкоголиком.
После смерти Сереги осенью 1992 года, спустя вот уже десять лет никто другой так и не смог заменить мне его. Встреч было много, интересных людей немало, но я так и не встретил более интересного и проницательного человека с таким глубоким энциклопедическим умом и высокой эрудицией.
После его смерти в нашем районе пошла череда смертей: не прошло и года смерть пришла за Ромой, а еще через немного она пришла и за Гаршиным. Все мы были хорошо знакомы и все мы порой вместе проводили время.
