Заседание Ученого Совета
10 сентября 11:58
— Александр Константинович, не будете ли Вы так любезны на время моего доклада одолжить набор Ваших карандашей? Не сочтите за бестактность, но мне известно, что они постоянно при Вас.
— Пожалуйста, — я вынул из портфеля кожаный футляр и протянул Реджинальду.
— Благодарю Вас, Александр Константинович.
— Расстегни манжеты и закатай рукава, на обеих руках, — угрюмо потребовал Гарольд.
— Так достаточно? — спросил Реджинальд, аккуратно завернув рукава рубашки до локтей. Я невольно отвел глаза. Не могу я на это смотреть.
— Вполне.
— Я могу идти?
— Да.
— Благодарю Вас, Гарольд.
— Он что, пьян, что ли? — подозрительно буркнул Гарольд, проводив его взглядом, — Сашка, там в футляре — только карандаши?
— Карандаши, — я тоже смотрел ему в след, — хорошо, если только пьян.
— Решил с утра пораньше осилить Достоевского в оригинале. Все-таки надо было мне самому идти. А острого там ничего нет?
— Нет, — ответил я, — грифели карандашные разве что.
— Хорошо.
Председателем Биркенау назначил сам себя. Ничего другого я и не ожидал. Биркенау знал о последних результатах наших наблюдений и просто не мог не воспользоваться такой ситуацией. О наших теоретических работах он знал меньше, но вполне достаточно, чтобы без страха противопоставить им «Аналитика» — не в шахматы нам сегодня играть.
Пять матовых ящиков «Аналитика» стояли позади кафедры. За пультами устроились мальчики отдела квантовой топологии.
— Что ж, начнем, господа и дамы! — Биркенау был в таком приподнятом настроении, что даже не стал включать микрофон — его голос прокатился по всему Залу Заседаний, и в нем звучало нескрываемое торжество. В переполненном зале воцарилась мертвая тишина.
— Сегодня на Ученый Совет выносится полугодовой отчет группы космологов под руководством Гарольда Гинти-Ганкеля. Слово представителю группы. Вопросы и замечания «Аналитика» и любые вопросы из зала — по ходу доклада. Давайте, начинайте же, чего молчите? У Вас есть всего два часа, не так много на обзор всей работы. Я бы посоветовал начать сразу с результатов наблюдений, в целях экономии времени.
Биркенау лучезарно улыбнулся.
— Там должен был стоять я, я должен за все отвечать! Какого черта вы меня вчера уговорили!? — с нескрываемой ненавистью пробормотал Гарольд, испепеляя взглядом Биркенау.
Еще ничего не началось, а Гарольд уже был на взводе. Я знал, долго он себя не сдержит, не в его это правилах. Биркенау даже не посмотрел в нашу сторону. На этот раз Биркенау был уверен.
— Как скажете, Председатель, — Реджинальд вложил в последнее слово всю свою неповторимую иронию, — с Вашего позволения, сначала несколько слов о моделировании. С целью более наглядно представить результаты наблюдений, необходимо краткое теоретическое введение.
— Извольте, — кивнул Биркенау, — только будьте готовы пояснять вывод формул и рассчитывайте время.
— Разумеется, Председатель.
«Вот и все. Три мужика в одном тазу, — с горечью подумал я, на языке вертелось другое слово на букву „м“, — пустились по морю в грозу, прочнее был бы старый таз — длиннее был бы мой рассказ». Как это все глупо.
10сентября
«Ритм моей жизни прост.
В девять утра — подъем изавтрак. К одиннадцати-в институт. Две лекции для студентов с перерывом на обед. Организационные дела на кафедреили наш кафедральный научный семинар. Вполовине шестого- домой. Время до десяти вечера — тихий домашний отдых. Я смотрю телевизор или читаю. Жена не мешает мне…»
Я скривился. А можно и так: «жена тихо и незаметно готовит мне пирожки». Надо бы достать пособие с готовыми текстами по такому тренингу, а не изобретать всякую чушь самому. И заодно самоучитель по кулинарии. От Аллочки, пожалуй, дождешься пирожков. И что она целыми днями на работе сидит? График посещения свободный: Псковскому программу протестировала и вполне может семьей заняться. Она там, видите ли, концерты авторской песни организовывать взялась. Это в научном-то институте! Хорошо хоть не в нашем. У нас не хватает только похоронного оркестра. Авторскими «выступлениями» сыт я по горло.
На чем я остановился? «Смотрю телевизор или читаю…». Интересно, если я буду часто повторять что-то в этом роде, смогу ли я действительно успокоиться?
Юри Отс говорил, что такой аутотренинг помогает. Отсу верить можно. Отс человек правильный, замечательный математик. Точнее, был правильный, пока не занялся всерьез лунными базами. Впрочем, это еще не самый безумный вариант. «А-у-т-о-тренинг». Похоже на «а-у-т-о-дафе». Тьфу, черт! Да мало ли таких слов, начинающихся на «ауто»!? Похоже, я все-таки заразился инфернальными шуточками Реджинальда.
В темноте я нащупал стакан на столике. Вода оказалась дьявольски холодной, заныли зубы. Лучше бы я пил коньяк. Могу же и я напиться, в конце концов? В отличие от пьяного Гарольда, я на столе не танцую. Как это там было? «Счастье снова улыбнулось мне, и я опять танцую пьяным на столе
