Мансарда была расположена так, что шум никого не беспокоил. Я мог читать хоть всю ночь напролет. Когда открываешь для себя современную поэзию и множество разного другого, лучше иметь свою комнату, которую ты можешь обустроить по своему вкусу… Так что это было по-настоящему мое место… А главное — там были мои книги.
Мирча Элиаде
В списке 20 лучших романов XX века роман Сэмюэля Батлера «Путём всея плоти» («The Way of All Flesh)» стоит на 8-ом месте.
В английской литературе второй половины XIX в. Самуэлю Батлеру (1835–1902) принадлежит видное место. В жанре фантастического гротеска он возродил свифтовскую традицию, а в жанре романа воспитания предвосхитил тенденции, в полной мере развившиеся в европейской психологической прозе XX в. При создании "Пути всякой плоти" с немыслимой для того времени откровенностью писатель использовал личный жизненный опыт. Автобиографичность придает его повествованию особую остроту. В романе прослеживается формирование характера и духовное становление сына священника. Перед читателем проходят картины печального, искалеченного деспотичным произволом воспитателей детства главного героя, полной лишений и разочарований юности и, наконец, зрелости — поры, когда он обретает себя в творческом труде — писательской деятельности.
Огромная эрудиция автора и мастерское владение словом позволяют ему искусно вплетать в ткань повествования и в речи героев библейские, шекспировские и другие классические цитаты и аллюзии, очень часто преподнося их так, что всем известные, расхожие фразы начинают сверкать новыми красками. Не менее изящны и собственные парадоксы и аллегории писателя. Умелое сочетание всех этих приемов позволило создать один из лучших викторианских романов, где оригинальные философские размышления соседствуют с яркими жанровыми сценами, а разящая сатира и едкая ирония — с мягким, чисто английским юмором.
…это одна из литературных бомб замедленного действия. Так и воображаешь, как роман лежит у Сэмюэля Батлера в столе и ждёт своего часа, чтобы взорвать викторианскую семью и заодно всё здание викторианского романа с его колоннами и балюстрадами.
B. C. Притчетт
Из всех викторианских романов я бы спас из горящего дома «The Way of All Flesh». Читает его, я полагаю, большей частью молодёжь, бунтующая против старших, но Батлеру, когда он закончил его писать, было пятьдесят, и вряд ли кто-нибудь моложе этого оценит всю красоту его ужасов… Любой современный романист с развитым чувством иронии в какой-то мере, прямо или косвенно, в долгу перед Батлером, которому не повезло быть человеком XX века, родившимся в 1835 году…
Уильям Максвелл, «Нью Йоркер»
Памятуя о всех грандиозных переменах, произошедших в минувшем веке, удивляешься, как много вопросов по-прежнему свежи и актуальны, и эта книга решительно заставляет над ними задуматься.
Из отзывов читателей www.amazon.com
Мирча Элиаде: О Сэмюэле Батлере
4 декабря 1935 года исполнилось 100 лет со дня рождения самого оригинального английского писателя XIX века — Сэмюэля Батлера (ум. 18 июля 1902). «Модернист середины викторианской эпохи» (a midvictorian modern) — так назвала его недавно г-жа Клара Г. Стиллман, литературный критик, в книге с тем же названием, которая вышла в Нью-Йорке <…> Модернист или, если хотите, «революционер» сократического толка, ныне — гордость английской литературы, но с таким же успехом он мог быть гордостью биологии, классической филологии и этики. Батлер однажды сам, по своей мерке, дал себе оценку, написав рядом со своим именем на библиотечных карточках в Бритиш Музеум philosophical writer, «автор философских работ», то есть моралист и утопист, любитель богословских и социальных разноречий, эссеист. За свою жизнь он опубликовал что-то около пятнадцати книг, но только первая из них, «Erewhon»[1] (1872), «имела успех». Может быть, потому, что первое её издание вышло без имени автора, и публика приняла её за роман Бульвера Литтона, который незадолго до того выпустил, тоже анонимно, похожий роман, с таким же, как у Батлера, вымышленным путешествием, — а может быть, потому, что этот жанр, утопия, отвечал и вкусу, и традиции элитарной английской публики. Так или иначе, все, что Батлер печатал с 1872 года, прошло абсолютно незамеченным. Ни публика, ни критика не обратили на него ни малейшего внимания.
«Кто-то думает, что я страдаю и теряю мужество из-за того, что мои писания не производят шума; на самом деле, читают меня люди или не читают — это их проблема, а не моя». Так пишет Батлер где-то в своих «Записных книжках». По ряду других текстов, собранных тоже в «Записных книжках», видно, что как бы героически Батлер ни выносил участь гробового молчания, он от этого молчания изрядно страдал. Вероятно, ему было досадно от равнодушия «критиков», то есть интеллектуальной элиты; потому что мне трудно представить, чтобы Батлер когда-нибудь мечтал завоевать народную любовь книгами, которые выпустил при жизни. Как мы увидим, кроме «Erewhon», он выпустил только философские эссе вокруг эволюционистской теории или о «бессознательной памяти», о подлинности Евангелия от Иоанна, о случае и везении — и два тома заметок о путешествии по Италии вкупе с прелестным, но и основательным эссе об
