Птица счастья
Я стала бояться ночи. Я наливаюсь крепким кофе, брожу из угла в угол, включаю телевизор погромче и думаю только о том, чтобы не уснуть.
Не спать, спать нельзя, не спать, нет, нельзя, не спать, спааааать...
Битву со сном невозможно выиграть. Рано или поздно я валюсь с ног и впадаю в забытье. И тогда я вижу сон. Один и тот же сон.
Низкое серое небо тяжело давит на плечи. Здесь нет ни дня, ни ночи, только вечный сумрак. Здесь нет ни зимы, ни лета, только вечная стылая осень с промозглым туманом и леденящим ветром. Узкие улочки вливаются друг в друга, переплетаются, петляют и никуда не ведут. Здесь нет ничего, кроме Города – унылого, серого Города. Вдоль улиц, стена к стене, стоят холодные здания из серого камня, в которых чернеют глазницы окон. В этих окнах никогда не горит свет. Я даже не знаю, живет ли кто-то в домах или все жители Города просто бродят по улицам. Мужчины и женщины, молодые и старые – все они молча и понуро бредут куда-то. Здесь никто не смеется, не поет и не плачет. Да это и не люди вовсе: вместо тела у них клетка, вроде птичьей, а к ней приделаны руки, ноги и голова. Ходячая клетка, внутри которой слабо копошится какой-то серый комочек. Наверное, я выгляжу точно так же, потому что никто не обращает на меня внимания. Впрочем, местные жители, похоже, вообще ни на что не обращают внимания. Они безучастно бредут куда-то, сами не зная, куда.
Поначалу я пыталась заговорить с ними, но никто меня не слышал. Я пыталась хватать их за руки, но пальцы встречали пустоту. Наверное, это призрачный Город и населен он призраками. Мне ничего не остается, как бродить вместе со всеми в надежде, что где-то есть выход. Каждую ночь я возвращаюсь в этот унылый Город и снова бреду по узким улочкам – но выхода нет.
От холодного ветра у меня немеет все тело, удушливая гарь наполняет легкие, я задыхаюсь, кашляю – и в конце концов теряю сознание и просыпаюсь.
Или не просыпаюсь. В последнее время я уже и не знаю, где сон, а где явь. Дневной мир становится все больше похож на кошмарный сон: краски выцветают, звуки глохнут, цветы теряют запах, а еда – вкус, а еще я постоянно мерзну. Ни шерстяной свитер, ни одеяло, ни горячий кофе – ничто не может растопить ледяной комок внутри. С каждым днем ледышка растет, и скоро я превращусь в сплошной кусок льда. По утрам я смотрю на себя в зеркало и вижу темные круги под глазами, посеревшее лицо и вклокоченные волосы. Я боюсь выходить на улицу: мне упорно кажется, что за очередным поворотом я попаду в серый Город моих кошмаров, и тогда сон станет явью.
А может, на самом деле я всегда жила в сером Городе, а разноцветный мир мне только снился? Может, я придумала себе краски и звуки, пытаясь убежать от реальности? Но от реальности нельзя убежать, и теперь она просачивается в мой сон, стирая придуманный мир.
А может, я просто схожу с ума? Незаметно, ночь за ночью и день за днем, теряю рассудок, превращаюсь в лунатика и скоро буду биться в припадках безумия?
Черт, как хочется закурить! Никогда не курила, а теперь вот невыносимо тянет сунуть в рот сигарету и затянуться вонючим дымом. Или напиться. Выпить залпом бутылку водки и забыть этот кошмар.
Только нет у меня ни сигарет, ни водки. Разве что сварить еще чашку кофе... Черт, и кофе кончился.
Глаза слипаются, и невыносимо хочется спать.
Нельзя! Нет! Не хочу! Не спать, слышишь? Не спааааать...
Свинцовое небо нависло над головой, под ногами – мощеная булыжником мостовая. Я снова бреду куда-то по серому Городу. По сторонам можно и не смотреть – там всегда одно и то же. Невозможно понять, то ли я хожу кругами по одной и той же улице, то ли Город бесконечен и все улицы похожи друг на друга, как близнецы.
И вдруг я услышала голос...
Впервые я услышала человеческий голос в этом Городе призраков!
На каменном парапете набережной сидел юноша и, глядя в непроницаемо черные воды, читал стихи:
Я хотел бы бродить по свету –
Просто так, без дорог, без цели.
Я хотел бы встречать рассветы,
Я хотел бы дарить букеты,
Я хотел бы, чтоб птицы пели,
И я вечно бродил по свету.
Но сижу я, как птица в клетке,
И ловлю отголоски песен:
Мой мирок слишком мал и тесен –
Мне всю жизнь не покинуть клетки.
Я хотел бы дарить всем радость –
Просто так, потому что весел.
Я хотел бы дарить улыбки,
Я хотел бы прощать ошибки,
Я хотел бы спеть много песен,
Чтобы песни дарили радость.
Только жаль, я петь не умею,
И забот самому хватает;
Жаль, душа лишь во сне летает –
Наяву я летать не смею.
– Это твои стихи? – неожиданно вырвалось у меня;
Юноша вздрогнул и обернулся.
– Н-нет... Это мой друг написал.
– У тебя есть друг? – Я не верила своим ушам: неужели в этом Городе есть живые люди, которые могут разговаривать и даже дружить?!
– Был... – неохотно ответил юноша и снова отвернулся к реке.
Я подошла и села рядом с ним на парапет.
– Как тебя зовут? – спросила я.
– Януш, – отозвался он, не поворачивая головы.
– А меня Кира.
Мы помолчали. Конечно, неловко навязывать свое общество совершенно незнакомому человеку, но что поделать, если в этом Городе нас, живых, говорящих людей, всего двое? Или есть еще и другие?
– А что случилось с твоим другом? – не выдержала я.
