Исследование проблемы идеального имеет фундаментальное значение как для философии, так и для комплекса наук о человеке, для культуры в целом. К сожалению, в нашей литературе этой проблеме уделяется мало внимания, хотя и есть отдельные публикации, рассматривающие ее разные стороны и аспекты.
Недавно скончавшийся видный советский философ Э.В. Ильенков отдал много сил анализу проблемы идеального, результаты которого нашли отражение в его статьях и книгах. Над рукописью, которую мы публикуем, Эвальд Васильевич работал до последних дней своей жизни. В ней автор развивает и углубляет идеи, содержащиеся в прежних его работах по этой теме. Редакция журнала считает ее глубокой и весьма интересной, хотя она, являясь определенным этапом в разработке проблемы идеального, проводившейся Э.В. Ильенковым, содержит далеко не бесспорные положения и мысли, требующие дальнейшего уточнения.
Редакция полагает, что публикация рукописи Э.В. Ильенкова «Проблема идеального» будет стимулировать продвижение в исследовании этой важнейшей категории философии.
«Мысль о превращении идеального в реальное глубока: очень важна для истории. Но и в личной жизни человека видно, что тут много правды. Против вульгарного материализма».
В.И. Ленин Полное собрание сочинений, т. 29, с. 104
«Идеальное» или «идеальность» явлений — слишком важная категория, чтобы обращаться с нею бездумно и неосторожно, поскольку именно с нею связано не только марксистское понимание сути идеализма, но даже и наименование его.
К идеалистическим учениям мы относим все те концепции в философии, которые в качестве исходного пункта объяснения истории и познания берут идеальное, как бы последнее ни расшифровывалось: как сознание или как воля, как мышление или как психика вообще, как «душа» или как «дух», как «ощущение» или как «творческое начало» или же как «социально-организованный опыт».
Именно поэтому антиматериалистический лагерь в философии и именуется идеализмом, а не, скажем, «интеллектуализмом» или «психизмом», «волюнтаризмом» или «сознанизмом», — это уже частные спецификации, а не всеобщие определения идеализма вообще, в какой бы особенной форме он ни выступал. «Идеальное» тут понимается во всем его объеме, в качестве полной совокупности его возможных интерпретаций, как известных уже, так и могущих еще быть изобретенными.
Посему можно и нужно говорить, что сознание, например, «идеально», то есть относится к категории «идеальных» явлений, и ни в каком случае, ни в каком смысле или отношении, не материально. Но если вы скажете наоборот — скажете, что «идеальное» — это и есть сознание (психический образ, «понятие» и т. д.), то тем самым вы внесете недопустимую путаницу в выражение принципиальной разницы (противоположности) между идеальным и материальным вообще, в самое понятие «идеального». Ибо при таком перевертывании понятие идеального превращается из продуманного теоретического обозначения известной категории явлений просто-напросто в название для некоторых из них. В силу этого вы всегда рискуете попасть впросак, рано или поздно в поле вашего зрения обязательно попадет новый, еще вам неизвестный вариант идеализма, не влезающий в ваше слишком узкое, приноровленное к специальному случаю определение «идеального». Куда вы такой новый вид идеализма отнесете? К материализму. Больше некуда. Или же будете вынуждены менять свое понимание «идеального» и «идеализма», подправлять его с таким расчетом, чтобы избежать явных неувязок.
Иван есть человек, но человек не есть Иван. Именно поэтому ни в коем случае не допустимо определять общую категорию через описание одного, хотя бы и типичного случая «идеальности».
Хлеб есть пища, и это несомненно. Но перевертывать эту истину не разрешает [128] даже школьная логика, и фраза «пища есть хлеб» в качестве верного определения «пищи» уже никуда не годится, она может показаться верной лишь тому, кто никакой другой пищи, кроме хлеба, не пробовал.
Поэтому-то мы и обязаны определить категорию «идеального» в ее всеобщем виде, а не через указание на его особенную разновидность, точно так же, как понятие «материи» не раскрывается путем перечисления известных нам на сегодняшний день естественнонаучных представлений о материи.
Между тем такой способ рассуждения об «идеальном» можно встретить на каждом шагу, слишком часто понятие «идеального» понимается как простой (а стало быть, и излишний) синоним других явлений, и именно тех, которые в философии как раз через понятие «идеального» теоретически и определяются. Прежде всего и чаще всего это явления сознания, феномены сознания. Вот типичный образчик такого выворачивания наизнанку верной истины. «Помимо и вне сознания идеальные явления существовать не могут, и все прочие явления материи материальны»[1]. «Помимо и вне сознания» существуют, однако, такие явления, как бессознательные («подсознательные») мотивы сознательных действий. Оставаясь верным элементарной логике, наш автор будет вынужден отнести их в разряд материальных явлений, ибо «все прочие явления материи материальны». А мыслители, которые кладут эту категорию в основание своих концепций — Эдуард Гартман, Зигмунд Фрейд, Артур Кестлер и им подобные, — с той же логической неумолимостью будут возведены в ранг материалистов.
