Хорошо, что она взяла время с запасом, ужасные пробки, как обычно, дают время проснуться и отрепетировать разговор: «Я понимаю ваши сложности и политику нового руководства, но договор подписан месяц назад, и деньги вы получили и, так понимаю, уже потратили, поэтому изменение условий невозможно».
Нет, не пойдет, упрутся, сошлются на форс-мажор и даже юбка не спасет ситуацию… «Интересно, почему он сказал — не меняй юбку?»
Нет смысла ехать на деловую встречу с престарелым ловеласом в длинной, до пят, юбке. Она хоть и удобная — шансы на решение проблемы существенно понижаются. Поэтому, «прости, дорогой, ты мне, конечно, дорог…». В голове замелькали детали утра… Вот кофе с новостями и сигаретой, так, вечная проблема — что надеть, выбор туфель, легкий макияж и элегантный бардак в прическе, алле, последний взгляд на комнату…
Сзади возмущенно загудели, еще бы — она резко нажала на тормоз и выкрутила руль на разворот, место поворотника в голове прочно занял не выключенный утюг. Хорошо все-таки иметь в друзьях всяких важных персон — все тротуары, красные светофоры и встречки преодолеваются на раз-два… «И как он узнал, что я забуду выключить утюг? Вот ведь характер — мог бы и просто прямо сказать: не забудь выключить. Так, без паники, главное не сжечь квартиру».
Не сожгла, но проветрить не мешало бы. Понятно, что она уже опоздала и гладилку придется выбросить. «Что ж, будем считать это опытом — включенный утюг подошвой вниз не опасен в течение пары часов». Так, в следующий раз надо к нему тщательнее прислушиваться, а с этими его туманными намеками…. Вот уж странность: там, где не помешал бы такт и некоторая туманность, он словно ножом резал, а там, где можно было сказать прямо, — он огород городил.
Он снился ей постоянно. Сначала она пугалась этих снов, просыпаясь и слыша, как колотится ее сердце. Она даже сходила в церковь и поставила за него и его брата свечки. Она практически не спала ночами, до того ее пугали эти сны, но потом смирилась и уже сама ждала разговоров с ним. Все было опять, как раньше: они болтали, она рассказывала ему новости и планы, иногда он ворчал на нее или вот так странно намекал, как прошлой ночью. Все как раньше, как будто и не случилось всего этого… Будто и не бросал ее. Будто и не умирал никогда …
— Дорогая… — капризный голосок звонившей подруги намекал на скорую встречу, — я такие сапоги нашла, приезжай скорее сюда, заодно кофе попьем.
Обувь и кофе были их третьим увлечением после путешествий и работы. Мысли обгоняли одна другую: «Не хочется появляться в приличном месте по дороге с дачи, в джинсах, майке и с хвостиком на голове… ладно, поеду… лень… опять куплю что-нибудь ненужное… а потом же она улетает… нет, не идут мои ноги… и опять же не припарковаться… да ладно, я всегда парковку найду…».
«Итак, идти или не идти? — она уже стояла на парковке, размышляя о надобности. — Ладно, зайду на полчасика… Карту надо в машине оставить, опять обнулю… и сразу домой…». Вот не зря сомневалась — на ровном месте она рухнула, запнувшись о трещину в мостовой. «Черт бы побрал эту историческую часть с ее булыжниками вместо асфальта…».
— Спасибо… — это привратнику-охраннику, поднявшему ее. «Все-таки до входа ближе, чем до парковки… Значит, судьба идти и пить кофе».
Через секунду стало понятно, что избежать лифта не удастся. Лифты она ненавидела. Они ограничивали ее пространство и напоминали об ужасных минутах, проведенных в снежном завале, когда на нее обрушилась снежная крепость, построенная неумелыми детскими руками ее и друзей. Она боялась кричать под этим завалом, лишь дышала изредка. Взрослые, привлеченные детским криками, быстро вытащили ее. Заработать себе фобию боязни тесных пространств она успела. Потом это почему-то трансформировалось в ненависть к подъемникам. Они, в общем-то, платили ей тем же: редко работали в ее присутствии и норовили остановиться между этажами. Оставив взаимную неприязнь без подпитки, она с удовольствием взбиралась даже на 15 этаж без одышки. Вранье, конечно: тяжело было после 9 этажа, но она убеждала себя, что так полезнее, тем более не так уж и часто приходилось подниматься выше пятого.
Шестой этаж нового модного шоппинг-центра ей никак сейчас не осилить, да и лифт просто сказка — огромный, весь из стекла, в общем, совсем не из тех, с кем она враждовала.
Рано радовалась. Мощный стеклянный красавец вышел из-под контроля между третьим и четвертым этажом. «Таааак… даже не удивительно, и радует что он такой большой, есть чем дышать». Паника все равно нарастала, и она нажимала на все кнопки подряд. Она знала, что ее вытащат самое позднее через 5 минут, но ее колени просто подгибались, и резко почему-то стало не хватать воздуха. «Спокойствие, никто от этого еще не умирал», — она уговаривала себя, попутно кляня все лифты на свете.
Словно услышав ее внутренние вопли, лифт дернулся и поплыл вверх. «Никогда, никогда на свете…» — на этой фразе двери гордо распахнулись, и она уткнулась носом в группу каких-то молодых людей.
— Испугалась? Не бойся, просто электричество вырубилось на минуту, — они потеснили ее и зашли в лифт, человек шесть.
