В наших жилах — кровь, а не водица,
Мы идём сквозь револьверный лай,
Чтобы, умирая, воплотиться
В пароходы, в строчки и в другие долгие дела.
Владимир Маяковский, ХХ век н. э.
Гори она синим огнём, такая жизнь! В кои веки выбрался на дачу… это громко сказано, конечно — дача. Чай не олигарх. Ни бассейна, ни теннисного корта, ни вертолётной площадки. Криво торчащие под углом 20 градусов к горизонту восемь соток овражного склона. На единственном ровном пятачке, у дороги — одноэтажная фазенда в две комнаты. Вокруг старый сад. И тишина… Птички щебечут, пчёлы жужжат, белка, вон, на ветке уселась. Глухомань… Хотя в пяти километрах от городской окраины. И тут нет покоя! Поверх шелеста листьев и журчания ручейка, над густо заросшими крапивой и лопухами соседскими участками, под голубеньким небом, с весёлым белым облачком, с двух сторон разом, доносится гнусавое мегафонное бубуканье:
— Граждане, просьба соблюдать спокойствие, проводится плановое мероприятие по проверке документов! Повторяю, граждане, соблюдайте спокойствие…
Хорошо, что с третьей стороны овраг и река, широкая и глубокая, а то бы и оттуда в затылок бубнили. Что там им всем от нас ещё надо? Сроду здесь ни у кого и никогда документов не проверяли. Ни в конце 80-х годов, когда самодельные наркодиллеры пытались среди наших северных пажитей выращивать теплолюбивые мак и коноплю… Ни в середине 90-х годов, когда начисто пропало с участков всё содержащее цветные металлы, от кухонных мисок до проволочных сеток. У меня, помню, медную плетёнку, под виноград, выдернули из земли вместе с виноградом… нагло, грузовиком. Ни в конце 90-х годов, когда начали жечь дома и разорять участки, с целью вынудить владельцев продать свои неудобья, под застройку, «беженцам из горячих точек». Ни в начале нулевых, когда эти «беженцы» обнесли свои трёхэтажные особняки кирпичными заборами в два человеческих роста и принялись, в уюте, устраивать оргии, с человеческими жертвоприношениями…
А как же, писали письма, сигнализировали… И что? Милиция за те заборы даже носа не совала! Слава Аллаху, после разборки со стрельбой между беженцами, особняки сгорели и обвалились так основательно, что восстанавливать их желающих не нашлось. Да и зачем? Новая «Долина нищих» располагается совсем в другом месте, на равнине, рядом с федеральной трассой. Здесь, тьфу-тьфу, уже три года стоит тишина… Старики дачники умирают, молодёжь с землёй возиться не хочет… Для капитальной застройки — рельеф не подходящий. Овраги, плывуны… Даже налог за землю не берут. Ну, и что тут забыли доблестные полицаи?
— Граждане, соблюдайте спокойствие! Сообщайте о замеченных подозрительных лицах! Проявляйте бдительность!
Из тюрьмы, что ли, кто сбежал? Тогда, с какого перепугу, сюда кинулся? Все пути — в другой стороне. Или они учения проводят? Как десять лет назад, в подвалах многоэтажных домов, ФСБ мешки с «учебно-тренировочной» взрывчаткой прятало. В некоторых… ха-ха… взрывчатка оказалась настоящей… Смешно! Надо бы драные тренировочные штаны сменить… Если заявятся — неудобно. На бомжа похож… За нехваткой настоящих «подозрительных лиц» — могу «сойти для толпы». Вдруг у них план по количеству задержанных? Паспорт на месте… Уже который год привык постоянно с собой таскать. Прямо как в старых фильмах «про войну», где немцы то и дело требуют — «Предъявите аусвайс!». В сберкассе — предъявите паспорт, на автовокзале — предъявите паспорт, на почте — предъявите паспорт… Вторую «корку» меняю, истрепались прямо на глазах. Впрочем, и проверяльщики соответствуют. Серая мышиная форма, короткие автоматы, кепи с орлами… Господи, да когда менты впервые начали по улицам с автоматами ходить, на них же пальцами показывали! Привыкли… К плохому тоже быстро привыкаешь. Хотя и хорошее помнится…
Чистенькое, светлое здание районного отдела внутренних дел. Через огромные стеклянные окна и открытую дверь рвётся поток весёлых солнечных лучей…На плитках пола играют зайчики… Конец 70-х годов, как в песне поётся — «Все ещё живы». Даже дорогой Леонид Ильич… Именно там я, в шестнадцать лет, получал свой первый паспорт, серпатый и молоткатый. Забавно, тот же РОВД стоит на прежнем месте, но вид у него! Полосатые бетонные блоки на въезде, мешки с песком — на крыше, витринные окна камнем заложены, на замену стеклянной двери — стальная, с тюремным «волчком», за ней огороженный решёткой пропускник и рамка металлоискателя. И автоматчик в бронежилете. Как есть — оккупационная комендатура. В натуре… Кого боимся? От кого прячемся? Со дня на день ждём войну или народное восстание? Ха-ха-ха!
Дра-ра-ра-ра… Над самой крышей пронёсся вертолёт. Воздушным вихрем пригнуло ветки… И какой! Не патрульный — серо-зелёный боевой «Крокодил», с подвесным комплектом вооружения. Неужели всё так серьёзно? А-а, не буду брать в голову… Рисуются перед начальством. В этих заросших садах… ха… можно хоть целый полк мотопехоты накопить, с техникой, но с воздуха, один хрен, не разглядишь. Зелёнка вокруг, по 30-40 лет деревьям, однако. Ножками, ребята, надо местности прочёсывать, ножками! Да с кинологами… Кстати, мысль! Если лая собак совершенно не слышно — пустое. Имитация бурной деятельности.
