Глава 1
С больной головы на здоровую
Аллочка, пухлая спелая дамочка чуть старше сорока, кокетливо вышагивала рядом с худощавым, прыщавым мужчиной и игриво хохотала после каждого его слова.
– И, главное, я ему еще говорю... осторожненько так намекаю: «Николай Николаич, когда вы, извиняюсь, мне зарплату надбавите? Мне нужно лечить язву!» А он мне: «А зачем ее лечить? Она у вас совершенно здоровая!» Идиот!
– Хо-хо-хо! Я с вас просто поражаюсь... – все сильнее прилипала Аллочка к костлявому плечу кавалера и нещадно строила ему глазки. – Сигизмунд Николаевич, вы такой уморительный! Ну почему? Почему вы не выступаете на эстраде? От вас с одного вида умереть можно!
Хохмач виновато бегал глазками по сторонам и только грустно пожимал плечами. Вообще-то, он жаловался Аллочке, что уже десятый раз в месяц просит прибавки жалованья, а начальник в одиннадцатый раз повышает заработок своей секретарше. А это в принципе большое несчастье и унижение, когда тебе выписывают такую зарплату. И совершенно ничего уморительного он сказать не хотел. А уж умирать «с его вида» – и вовсе свинство! Прыщавый джентльмен хотел было даже обидеться, но Аллочка так сильно теребила его рукав, что сие не получалось.
– И что? – весело заглядывала она в глаза кавалеру. – И что вы еще ему сказали, мой искристый юморист?
– Главное, я ему говорю: «Мне нужен хороший уход!» – откровенно намекал Сигизмунд на то, что Аллочка ему этот уход и обеспечит. Причем совершенно бесплатно, по доброй, так сказать, воле. – А он мне: «Простите, но я за вами никак не могу ухаживать, у меня есть законная жена и любовница!» Паразит!
– У-ха-ха-ха! – старательно веселилась дама и мусолила рукав кавалера. – Ой, ну расскажите же! Расскажите еще что-нибудь о вашем начальнике!
Однако кавалер ничего поведать не успел – к парочке быстро подошла женщина в сером пальто, насильно сунула в руки растерянному Сигизмунду погребальный венок и зло сверкнула глазами:
– Чтоб вы сдохли вместе со своей кралей!..
Сигизмунд Николаевич поспешно ухватил эту красоту – он ужасно уважал непредвиденные подарки, однако взгляд его тут же уперся в черную ленту: «Я тебя в последний раз предупреждаю! Готовься к смерти».
Галантный кавалер вздрогнул, заморгал и резко развернулся к подруге.
– Аллочка, это вам передали, – с силой всунул он даме подношение.
– Мне-е? – продолжала кокетничать Аллочка. – А мне кажется, это вам... вероятно, поклонница...
Шаловливо сложив накрашенные губки бантиком, женщина с силой пихнула венок обратно. Сигизмунд, часто и прерывисто дыша, прятал руки за спину – брать венок он не хотел ни в какую.
– Ну, берите!! Вам же передали! Его можно выгодно продать!! – уже весьма грубо оттолкнула подарок Аллочка. – И вообще! Где? Где эта баба, которая всучила вам эту пакость?!
– Да! – вытянул шейку Сигизмунд Николаевич, потом вдруг куда-то уставился и очень фальшиво воскликнул: – Ой! А вон и моя женушка, Аллочка, она гуляет с моей мамочкой! Дико извиняюсь, но спешу вас покинуть...
Отважный ухажер отлепился от руки подруги и мгновенно перебежал через дорогу. Аллочка только увидела, как его тощая спина ввинчивается в толпу прохожих.
– Трус... – презрительно скривила она губы. – Можно подумать, я не знаю, что он катастрофически не женат! Еще не известно, кому из нас всучили этот презент!
Она аккуратно устроила венок возле пивного ларька и твердым шагом направилась к своему дому – кавалер постыдно сбежал, а одной гулять не имело смысла.
Домой Аллочка вернулась раздраженной, в препакостном настроении, и даже веселый гомон домочадцев ее не насторожил.
– Вот! – плюхнулась она на стул в кухне. Возле плиты колдовала Гутя – старшая сестрица, и именно ей принесла свое горе незадачливая невеста. – Вот я так и знала! И этот сбежал! Слушай, Гутя, кого ты мне все время поставляешь? Что за материал у тебя такой некачественный? Где отборный, породистый жених, я тебя спрашиваю? Ты бережешь его для богатой особы? Вспомни, что ты – моя кровная сестра. И устыдись! И вообще, я уже созрела для серьезного, далеко идущего романа. Я даже готова родить дитя. Осталось только отца найти...
Гутя работала свахой, считалась знатоком своего дела, имела отличную репутацию. Но свою родную сестрицу вытолкать замуж она уже который год была не в состоянии. И, естественно, была вынуждена ежедневно выслушивать все претензии младшенькой сестренки.
– Аллочка, а чем тебе Сигизмунд не приглянулся? – оторвалась от кастрюли Гутя. – Очень интеллигентный, серьезный молодой человек... Возьми и роди от него, если уж ты приготовилась...
– Во-первых! – подскочила Аллочка. – Он никакой не молодой! У него уже пятка на темечке светится. Плешь. Во-вторых. У него повышенная прыщавость. В-третьих... В-третьих – зачем мне такой уродливый ребенок? Ты этого Сигизмунда видела? Это же морской конек, вид сбоку. Он весь в бородавках, в прыщах... Нет, если идти за него замуж, я потерплю, у него все-таки квартира. Но тогда ребенка надо рожать от кого-то другого. И в самых главных: он – негодяй! И мерзавец, потому что сегодня он меня бросил! Негодяй! Я уже это говорила?..
И она откровенно всхлипнула, успев затолкать в рот только что испеченную плюшку.
