Вскоре после моей женитьбы я приобрел практику в Паддингтоне. Старый мистер Фаркар, у которого я ее купил, был в свое время преуспевающим врачом, но возраст и недуг, сходный с пляской святого Витта, привели к захирению его практики. Люди, и это вполне естественно, придерживаются принципа «врачу, исцелися сам» и не полагаются на целительную силу человека, если собственные лекарства ему не помогают. И по мере того, как силы моего предшественника слабели, число его пациентов все время шло на убыль, и когда я купил его практику, она вместо прежних тысячи двухсот фунтов в год приносила менее трехсот. Однако я положился на свою молодость и энергию, твердо уповая, что через год-другой она вновь станет процветающей.
В течение первых трех месяцев я с головой ушел в работу и почти не виделся с моим другом Шерлоком Холмсом, ибо у меня не хватало времени посещать Бейкер-стрит, он же редко покидал дом, если того не требовали его профессиональные обязанности. И потому я был очень удивлен, когда как-то июньским утром, сидя после завтрака с «Британским медицинским вестником», я услышал звонок в дверь, а затем высокий, несколько скрипучий голос моего старого товарища.
– Мой дорогой Ватсон, – сказал он, широким шагом входя в комнату. – Крайне рад видеть вас. Надеюсь, миссис Ватсон полностью оправилась после небольших треволнений, связанных с нашим приключением «Знак четырех»?
– Благодарю вас, мы с ней чувствуем себя прекрасно, – ответил я, горячо пожимая его руку.
– И еще я надеюсь, – продолжал он, опустившись в кресло-качалку, – что заботы медицинской практики не до конца угасили ваш интерес к нашим маленьким дедуктивным задачкам.
– Напротив, – ответил я, – не далее как вчера вечером я просматривал мои старые записи и анализировал некоторые результаты, полученные нами в прошлом.
– Надеюсь, вы не считаете ваш архив завершенным?
– Отнюдь. Я был бы более чем счастлив поучаствовать в чем-либо подобном.
– Например, сегодня?
– Да. И сегодня, если вы хотите.
– И даже так далеко, как в Бирмингеме?
– Разумеется, если вам это нужно.
– А как же практика?
– Я подменяю моего соседа, когда ему требуется уехать. И он всегда готов отплатить мне тем же.
– Ха! Преотлично! – сказал Холмс, откидываясь в качалке и вглядываясь в меня из-под полуопущенных век. – Как вижу, вы недавно прихворнули. Летние простуды всегда особенно неприятны.
– Три дня на прошлой неделе я пролежал с высокой температурой, но мне казалось, простуда не оставила никаких следов.
– Совершенно верно. Вы просто пышете здоровьем.
– Так как же вы узнали?
– Мой дорогой, вам же известны мои методы.
– Помогла дедукция?
– Разумеется.
– Так что же вам подсказало?
– Ваша обувь.
Я взглянул вниз на мои новые лакированные туфли.
– Но каким образом… – начал я, однако Холмс уже отвечал на мой вопрос, прежде чем он был задан.
– Ваши туфли совершенно новые, – сказал он. – Носите вы их неделю-другую, не больше. Подошвы, которые вы сейчас подставляете моему взгляду, чуть-чуть опалены. Я было подумал, что туфли промокли и их сушили у огня. Однако возле каблука виден бумажный кружок с иероглифами обувщика на нем. От сырости бумажка, конечно, отклеилась бы. Значит, вы сидели, протянув ноги к огню, а даже в столь сыром июне, как этот, здоровый человек так не поступит.
Как всегда, после логических объяснений Холмса загадка выглядела на редкость простой. Он прочел эту мысль по моему лицу, и в его улыбке мелькнула легкая горечь.
– Боюсь, объясняя, я несколько утрачиваю престижность, – сказал он. – Результаты без растолкований производят куда большее впечатление. Ну, так вы согласны отправиться в Бирмингем?
– Безусловно. А в чем суть дела?
– Услышите все в поезде. Мой клиент ждет на улице в пролетке. Вы можете отправиться сей же час?
– Через минуту.
Я нацарапал записку соседу. Бросился наверх предупредить жену и присоединился к Холмсу на крыльце.
– Ваш сосед врач? – спросил он, кивая на латунную табличку.
– Да. Он купил практику тогда же, когда и я.
– Давнюю?
– Такую же, как моя. Обе существуют со времени постройки этих домов.
– А, так вам досталась лучшая?
– По-моему, да. Но как вы узнали?
– По ступенькам, мой милый. Ваши истерты дюйма на три глубже, чем его. А этот джентльмен в кебе – мой клиент, мистер Холл Пикрофт. Позвольте представить вас ему. Извозчик, подстегни-ка свою лошадь, иначе мы не успеем на поезд.
Напротив меня сидел молодой человек крепкого сложения со свежим открытым честным лицом и рыжеватыми подкрученными усиками. Глянцевый цилиндр и хорошо скроенный солидный черный костюм придавали ему вид того, кем он и был, – расторопного молодого служащего в Сити, принадлежащего к классу, презрительно именуемому «кокни», который, однако, обеспечивает нас отборными волонтерскими полками, а также выдающимися атлетами и спортсменами в куда большей мере, чем остальные сословия на наших островах. Его круглое румяное лицо от природы дышало бодростью, но я заметил, что уголки рта опущены в полукомичной тревоге. Однако возможность узнать, какая беда заставила его искать помощи Шерлока Холмса, представилась мне, только когда мы уже сидели в вагоне первого класса, уносившего нас в Бирмингем.
