— О, черт!
Трудно было поверить, что это чертыхание сорвалось с уст высокого широкоплечего мужчины в дорогой кожаной куртке, небрежно прислонившегося к стене у самого входа в торговый центр. По его спокойному, даже ленивому виду нельзя было предположить, что он еле сдерживает злость и досаду.
Однако его глаза недобро сузились, когда он бросил взгляд в сторону автостоянки, где в одиночестве, накренившись на один бок, стоял его неказистый, взятый напрокат автомобиль со спустившимся колесом.
Он до боли стиснул зубы. Эти подонки у него на хвосте, а он остался без машины.
— Черт! — снова прошипел он, а затем длинно и витиевато выругался, чтобы отвести душу. Предупреждал же он, что уже стар для таких поручений. Слишком стар, чтобы интриговать, обманывать и мошенничать.
Но начальник Отдела лишь улыбнулся и запросто отменил его долгожданный пятимесячный отпуск.
— Ты мне нужен здесь, дорогой. Кроме тебя некому поручить это дело. Соглашайся, никаких «нет» я не приму. Это наш последний шанс заполучить этого подонка. Разве ты хочешь, чтобы убийца Джоэла остался на свободе?
Это был тот аргумент, который сломил упорство Тревиса; Макгрегор это знал и потому бесцеремонно воспользовался им. Задание в какой-то мере отвечало личным планам самого Тревиса. Он все равно собирался, даже без помощи Отдела, расквитаться с убийцей своего лучшего и единственного друга. Однако он представлял себе все это совсем иначе, когда в одиночестве на кухне своей заброшенной фермы обдумывал план возмездия.
Тогда он еще не знал, что через двое суток будет доставлен самолетом в пригород Сиэтла, где бездарно застрянет возле какого-то паршивого торгового центра с заряженным пистолетом в кармане и с бриллиантами на полмиллиона долларов в целлофановом мешочке, надежно приклеенном пластырем к лодыжке. И с никудышным автомобилем, у которого в нужный момент спустилась шина!..
— О, черт!
Уверенно держа одну руку на руле своего шикарного черного «феррари», а другой отстраняя мешающую ей связку воздушных шаров, привязанную к заднему сиденью, Алексис Райт подъехала к торговому центру. Взглянув на часы на щитке и убедившись, что уже половина пятого, она тихонько чертыхнулась. Она опаздывает.
Свернув к своему любимому магазину, она остановила машину у заднего входа. Хотя она и спешила, но не могла отказать себе в удовольствии посидеть еще минуту, не выключая зажигания и прислушиваясь к ровному дыханию мощного спортивного автомобиля. По приемнику передавали что-то в стиле ретро, и она улыбнулась. Что бы там ни говорили, но в День дурака, первого апреля, у ее маленьких гостей будет веселый праздник.
Выключив двигатель, она вышла из машины и скрылась в дверях магазина. Через десять минут она появилась с тяжелой сумкой в руках, в портативном морозильнике которой было отличное шоколадное мороженое. Пристроив сумку впритык к заднему сиденью, довольная тем, что последняя покупка уже сделана, Алекс села в машину и, пристегнув ремень, перевела ручку на первую скорость, собираясь включить зажигание. Но в это мгновение произошло сразу несколько совершенно неожиданных событий.
Завыл включенный двигатель, неожиданно громко заорало радио, и кто-то, рывком открыв дверцу «феррари», тяжело плюхнулся с ней рядом.
— Поехали! — услышала она негромкий приказ.
Ошарашенно посмотрев на совершенно незнакомого ей человека, Алекс ответила первое, что ей пришло в голову:
— Нет!
Незнакомец резко повернулся к ней.
— Как это нет? — выкрикнул он, и на его лице она увидела что-то похожее на растерянность.
— Я сказала нет! — повторила Алекс, протянув руку к щитку, чтобы выключить радио. Она сразу поняла, что ее спокойствие действует на незнакомца сильнее, чем обычная в таких случаях женская истерика. Поэтому она решительным жестом сложила руки на груди и скосила на него глаза, пытаясь получше разглядеть этого нахала.
— Это вам не Майами, вы не похожи на Дона Джонсона, и я тороплюсь. К тому же у меня нет привычки подвозить незнакомых мужчин. Это слишком опасно, — спокойно сказала Алекс.
В считанные секунды она уже успела оценить внешний вид непрошеного гостя: темные волосы, широкие плечи под курткой из отличной кожи, длинные крепкие ноги в узких джинсах и франтоватых ковбойских сапогах. Что ж, подумала она, не самый худший представитель сильной половины рода человеческого. Пожалуй, даже при других обстоятельствах он мог бы обратить на себя ее внимание. Однако…
Но он уже извлекал из кармана куртки кожаную книжицу и, сунув ей под нос, представился:
— Тревис Кросс из спецслужбы Госдепартамента. — Голос его был странно хриплым. — А теперь трогайте, черт побери!
Однако Алекс не торопилась, а, взяв удостоверение, стала внимательно изучать сначала серебряную бляху, прикрепленную к потрепанной кожаной книжице, а затем фотографию внизу.
— Ага, Госдеп. Спецслужба. Не слыхала о такой, — медленно произнесла она с облегчением, чувствуя, как разжимается внутри сжатая до отказа пружина страха, не покидавшего ее с той минуты, когда незнакомец сел в машину. Ей повезло, что она на стороне закона.
С фотографии она перевела взгляд на лицо Кросса.
