Вступительная статья
Предлагаемая читателю книга принадлежит перу норвежского криминолога Н. Кристи — профессора Университета в Осло. С целью наиболее полного отражения творчества этого видного ученого в настоящее издание наряду с основной работой автора «Пределы наказания», вышедшей в свет одновременно на норвежском и английском языках, включены его статья «Суровость наказания в историческом аспекте», доклад на Международном криминологическом конгрессе в Белграде — «Стереотип делинквента и стигматизация», а также доклад на Советско-скандинавском симпозиуме по проблемам криминологии и уголовной политики в Москве «Социальный контроль и община».
Несмотря на сравнительно небольшой объем, книга содержит яркий и оригинальный анализ принципиально важных для уголовного права и криминологии проблем. Это прежде всего вопросы о том, как следует реагировать на преступность, в чем суть господствующих на Западе теорий наказания, что лежит в основе кризиса буржуазной уголовной юстиции и каковы пути его преодоления.
Взгляды автора на эти проблемы представляют большой интерес. Кристи не примыкает ни к одному из двух основных направлений западной криминологической мысли — ни к сторонникам теории «некарательного воздействия» на преступника (treatment), ни к проповедникам теории «удерживающего воздействия» уголовного закона (deterrence). Он критикует оба эти, направления, и очень часто его критика попадает в цель.
Говоря о некарательном воздействии, Н. Кристи правильно подчеркивает, что вызванное к живни»казалось бы, благими намерениями и проводимое под видом гуманизации уголовного права, оно на практике означает разрыв с законностью, дает простор для усмотрения правоприменительных органов и отдельных лиц, далеко не свободных от классовых, национальных и иных пристрастий, что в конечном счете фактически означает ухудшение положения осужденных. Говоря о воздаянии, строго соответствующем тяжести совершенного преступления и тем самым призванном оказывать удерживающее воздействие, он справедливо отмечает абстрактный, механистический характер такого подхода, несоразмерный конкретным конфликтам и нуждам живых людей. В этом случае речь идет о том, чтобы положить конец произволу, вытекающему из замены наказания мерами некарательного воздействия. Но этот произвол преодолевается созданием такой юридической системы, где зло, причиняемое преступлением, и зло, воздаваемое наказанием, сведены в единый «прейскурант», с которым работать лучше не живому судье, а компьютеру. Закон рассматривает преступление наравне с любой другой деятельностью в условиях рыночной экономики: она приносит определенную прибыль и связана с определенными издержками. Устанавливая определенные наказания за определенные преступления, закон говорит, во что обойдется чужая жизнь, чужая неприкосновенность, чужое имущество.
Задачи, которые общество ставит перед уголовным законом, тесно связаны с господствующим в этом обществе мировоззрением. Один из основных постулатов философии эпохи Просвещения, эпохи прогрессивного развития капитализма, — постулат свободной воли — ограничивал возможности уголовного закона влиять на поведение людей. Однако другой, не менее важной чертой этой философии было стремление познать и повлиять на природу, общество, а затем и на самого человека. Защищенному постулатом свободной воли человеку (в том числе и преступнику в «классической» теории уголовного права) до поры до времени угрожало лишь вторжение в сферу его сознания, имевшее целью путем причинения ему пропорциональных содеянному страданий создать противовес преступным замыслам, то есть направить его волю в надлежащее русло.
С развитием и утверждением наук о самом человеке — биологии, социологии, антропологии, психологии и психиатрии — общественные науки заимствовали у них постулат об одностороннем воздействии познающего субъекта на познаваемый объект — теперь уже «лишенный» свободной воли — с целью объяснения, предсказания и регулирования его в таких масштабах, что воздействие перерастает в манипулирование. Отношение к человеку как к объекту «естественнонаучного» познания, перенесенное в сферу борьбы с преступностью, позволило поставить перед уголовным правом новую задачу — познать личность преступника, выявить его «преступные свойства» и «отрегулировать» его поведение. В этом суть позитивизма в криминологии. Проблема преступности, имеющая социально-классовый и в то же время этическпй характер, была соотнесена, таким образом, с естественными, даже биологическими, процессами. Однако, как заметил Альберт Швейцер, «этика перестает быть этикой по мере сближения ее с естественными процессами. Это сближение губительно для нее не только тогда, когда этика выводится из натурфилософии, но и тогда, когда она обосновывается биологией».
Последствия такого подхода для буржуазного уголовного права известны. Уголовная юстиция, отказываясь от этически обоснованного ограничения сферы своего реагирования лишь пределами объективного деяния и варьируя меры наказания в соответствии с предполагаемыми опасными свойствами личности преступника, в итоге вызвала к жизни теорию и практику некарательного воздействия.
