Зои размышляла, полулежа в кресле в блаженном состоянии. Солнце нежно ласкало ее тело. Она могла вызвать зависть у тех, кто находился сейчас в Англии и особенно страдал от холодной, дождливой весны. Здесь, в южной Греции, всю неделю стояла прекрасная погода и температура росла с каждым днем. В следующем месяце, вероятно, будет слишком жарко загорать в эти полуденные часы.
Брызги воды, попадая на ее разгоряченное тело, вызывали на губах улыбку. Привстав, она притворно погрозила девушке, которая колотила голыми ногами по воде, уцепившись за бортики бассейна.
— Вот я тебе задам, погоди у меня!
Та засмеялась, сверкнув темными глазами.
— Ты можешь спокойно залезть в воду, ведь ты уже мокрая, — сказала девушка на чистом английском. — Да к тому же прошло больше часа после завтрака…
Зои решила, что пора приступить к активным действиям. Поднявшись, она собрала свои длинные волосы и заколола их на затылке, перед тем как грациозно погрузиться в воду. Голубой кафель облицовки бассейна радовал глаз; нырнув, она достала до самого дна и выплыла на поверхность почти рядом с озорницей.
— Ты права: как приятно окунуться!..
— Да, только нам пора уже одеваться и ехать в Плаку, ты не забыла?
Зои покачала головой.
— Нет, не забыла. Однако какой смысл приезжать туда раньше половины шестого — до открытия магазинов, не так ли?
— Но мы ведь к ужину должны вернуться?
— Как хочешь.
— Я редко бывала в том районе до твоего приезда, и никогда — вечером, — сказала юная гречанка. — Алексис говорит, он слишком ориентирован на туристов.
— Из того, что я видела в предыдущие свои приезды в Афины, могу сказать: твой брат прав, — согласилась Зои. — Но в то же время это одно из наиболее притягательных мест, где можно гулять часами. В конце концов, это самая старинная часть Афин, по ней видно, как выглядел город в прошлом. Я думаю, что мы поедим в таверне. Одна особенно мне запомнилась с предыдущего приезда — кажется, называется «Сидривани». Может, удастся ее найти…
Девушка засмеялась.
— Обязательно найдем, даже если придется обойти весь район!..
— Ты действительно уверена, что твой брат отпустит тебя туда вечером? — спросила Зои.
— Тень сомнения омрачила на миг красивое лицо гречанки.
— Почему он не должен отпустить меня? Ведь именно брат хотел, чтобы у меня была английская компаньонка, которая показала бы мне страну и народную жизнь.
— Но на самом деле меня выбрала твоя сестра.
— Это потому, что Криста живет в Англии и ей легче наладить контакты — так она сказала. И брат должен полностью доверять ее выбору.
— Разумеется, — кивнула Зои и подумала: ну почему ее бросает в дрожь при мысли о завтрашнем приезде Алексиса Теодору? Ведь за ту неделю, что она живет здесь, на вилле «Мимоза», они с Софией не сделали ничего предосудительного…
С первого дня Зои чувствовала себя тут совсем как дома — вопреки непривычной роскоши, окружавшей ее со всех сторон. Греческая прислуга не считала для себя обременительной ту работу, за которую хорошо платили, и все Зоины пожелания выполнялись с легкостью. Даже ее попытки освоить греческий язык принимались ими е юмором и совершенным восторгом.
Сама София была прелестной, хотя и менее общительной, чем ее ровесницы в Британии, но это из-за окружающей обстановки. В свои восемнадцать лет девушка мало знала о том мире, который простирался за пределами ее родной страны, — мире, далеком от ее грез. До сих пор если ей и доводилось путешествовать, то только на отдаленные острова на семейной яхте.
На ее брате лежит львиная доля вины в этом изъяне — у него слишком строгие представления о предназначении женщины. Поэтому то, что он нанял иностранную компаньонку для своей сестры, давало повод для размышлений и казалось несколько загадочным. Не странно ли, что такой человек, как Алексис Теодору, славящийся своим консерватизмом и порвавший всякие отношения со старшей сестрой, когда та вышла замуж за иностранца, выбирает компаньонку, которая тоже иностранка?..
Встретившись с Кристой Таунсенд для первой беседы, Зои была поражена безупречной красотой этой женщины. Судя по тому факту, что она жила в Англии в течение девятнадцати лет — с тех пор как вышла замуж, — Кристе должно было быть под сорок, но она выглядела самое большее лет на двадцать восемь — двадцать девять. Счастливая супружеская жизнь делала ее гораздо моложе.
София, младшая сестра Кристы, родилась уже после того, как она покинула родовое гнездо. Для пополнения семьи, пояснила Криста, и рассказала историю их рода. Рождение младшей сестренки стоило жизни матери, поэтому на обеих дочерях — первой и последней — лежало как бы бремя вины. Для Кристы это означало полное прекращение контактов с семьей, для Софии ― воспитание в строгих греческих традициях, отрицающих всякую возможность общения с иностранцами.
Смерть Николаса Теодору от сердечного приступа десять лет назад обрушила на плечи его единственного сына, Алексиса, все семейные заботы. Он должен был думать о продолжении дела отца и о младшей сестре — Софии, которая находилась в том возрасте, когда большинство людей уже начинают искать свое предназначение в окружающем мире. Алексис не выполнил пожеланий отца и восстановил отношения со своей старшей сестрой, а также позволил Софии посещать школу, где английский был обязательным иностранным языком, что было просто пределом его либеральничанья. Более того, когда София закончила школу, было решено подыскать ей английскую компаньонку.
