Джек ЛОНДОН
ПОТОМОК МАК-КОЯ
Низко осев под тяжестью груза пшеницы, шхуна "Пиренеи" медленно скользила по спокойному океану, и человек, подплывший в легкой пироге к ее железному борту, без труда вскарабкался наверх. Когда он перегнулся через фальшборт и увидел палубу, ему показалось, что перед его глазами колышется легкое, едва различимое туманное марево. Может, это ему и впрямь только показалось, может, глаза на секунду застлала плотная пелена? Его охватило непреодолимое желание стряхнуть с себя неприятное ощущение, и он подумал, что стареет и пришло время посылать в Сан-Франциско за очками.
Он перелез через поручни и посмотрел вверх на мачты, потом перевел взгляд на помпы. Они не работали. Никаких признаков того, что произошла какая-то авария, не было, и он удивился, почему шхуна подала сигнал бедствия. "Только бы не эпидемия, - подумал он, беспокоясь о счастливо-беззаботных жителях своего островка. - Нет, должно быть, кончилась пресная вода или провизия". Он поздоровался с капитаном и по его изможденному лицу и страдальческому выражению глаз понял, что тот не зря подал сигнал. В ту же секунду до него донесся слабый, едва ощутимый запах - похоже было, что подгорел хлеб.
Он удивленно огляделся. В двадцати футах от него матрос с усталым лицом конопатил палубу. Взгляд незнакомца задержался на нем; он заметил, как из паза в палубе, прямо из-под рук матроса, выскользнула тоненькая струйка дыма и, свернувшись кольцами, растаяла в воздухе. Он подошел ближе. Загрубевшие подошвы босых ног ощутили странное тепло. Теперь он уже знал, что произошло. Он бросил взгляд на бак; столпившаяся там команда с надеждой смотрела на него. Влажные карие глаза незнакомца как будто изливали на них благостное тепло, лаская и словно окутывая покровом безмерного покоя.
- Давно горит, капитан? - спросил он голосом мягким и кротким, напоминавшим воркование голубя.
На какой-то краткий миг капитану передалось ощущение безмятежного покоя и умиротворенности, исходившее от незнакомца, но уже в следующую секунду при мысли о том, что пережито и что еще предстоит пережить, он возмутился. Какое право имеет этот жалкий оборванец в холщовых штанах и бумажной рубахе навязывать ему свой безмятежный покой и умиротворенность, лезть в его измученную треволнениями душу? Капитан сам не отдавал себе отчета: то был бессознательный протест, возникший помимо его желания и воли.
- Пятнадцать дней, - отрывисто ответил он. - А кто вы такой?
- Мое имя - Мак-Кой. - Голос незнакомца звучал теплым сочувствием.
- Меня интересует другое. Вы лоцман?
Ласковый благословляющий взгляд Мак-Коя устремился на подошедшего к капитану высокого широкоплечего человека с небритым, усталым лицом.
- Да, я и лоцман, - последовал ответ. - Мы все здесь лоцманы, капитан, и я знаю каждый дюйм этих вод.
- Мне надо повидать кого-нибудь из местных властей, - раздраженно перебил его капитан. - Я должен поговорить с ними, и чем скорее, тем лучше.
- В таком случае я тот, кто вам нужен.
И снова ощущение покоя и умиротворенности коварно проникло в душу капитана - и это теперь, когда каждую секунду у него под ногами вот-вот забушует огонь! Капитан раздраженно и нетерпеливо поднял брови и сжал кулаки, словно готовясь нанести удар.
- Да кто вы такой, черт подери? - крикнул он.
- Губернатор и главный судья, - был ответ, произнесенный голосом тихим и кротким.
При этих словах высокий широкоплечий человек разразился резким невеселым смехом, более походившим на истерические всхлипывания. И он и капитан изумленно и недоверчиво уставились на Мак-Коя. Непостижимо, как этот босоногий оборванец может занимать столь высокий пост. Под расстегнутой бумажной рубахой виднелась заросшая седыми волосами грудь, нижнего белья явно не было. Из-под полей выгоревшей соломенной шляпы выбивались растрепанные седые космы. На грудь спускалась спутанная борода, придававшая ему сходство с патриархом. Два шиллинга - вот красная цена, которую дали бы за его одежду в любой лавке старьевщика.
- Вы случайно не родственник Мак-Коя с брига "Баунти"? - спросил капитан.
- Он мой прадед.
- Да ну! - начал было капитан, но тут же осекся. - Меня зовут Девенпорт, а это мистер Кониг - мой старший помощник.
Они пожали друг другу руки.
- А теперь перейдем к делу, - торопливо, словно подгоняемый неотложной необходимостью, заговорил капитан. - Зерно начало гореть больше двух недель назад. Каждую секунду огонь может вырваться из трюма, и шхуна полетит к чертям. Вот почему я взял курс на Питкэрн. Я хочу выброситься на берег или затопить шхуну, чтобы спасти хотя бы корпус.
- В таком случае вы совершили ошибку, капитан, - заметил Мак-Кой. Надо было идти на Мангареву. Там прекрасная отмель, а вода в лагуне спокойная, как в мельничной запруде.
- Но ведь мы пришли не в Мангареву, а сюда, не так ли? - раздраженно сказал старший помощник. - Мы уже здесь, и надо что-нибудь придумать.
Губернатор добродушно покачал головой.
- Здесь вы ничего не придумаете. У Питкэрна нет ни отмели, ни даже якорной стоянки.
- Вздор! - воскликнул старший помощник. - Вздор! - повторил он громче, заметив, что капитан делает ему знаки не горячиться. - Уж кого-кого, а меня вы не проведете! А где стоят ваши суда: шхуна, куттер или что там у вас имеется? А? Что же вы молчите?
