И. Серебряков
ПОСЛЕДНИЙ ЭКЗАМЕН
- Есть еще вопросы? - спросил - Сергей Александрович Томин.
- Разрешите? - руку подняла девушка, сидящая в первом ряду. Курсант Багрова. Почему зачетный срок именно 192 часа?
- Потому что дежурный запас дыхательной смеси разведчика тяжелой экспедиции рассчитан на восемь дней. Это время принято эталонным для всех маршрутов, в том числе и в кислородной атмосфере. Если все запланированные препятствия вы преодолеете на "отлично", а купола станции достигнете хотя бы на десять минут позже, то по легенде вы погибли, и экзамен придется пересдавать.
- А если расстояние то же, а запас смеси у меня всего на шесть дней? Поврежден, к примеру, один из газообразователей?
По залу прокатился легкий шумок. Многие курсанты заулыбались.
- Я прошу вас, - серьезно ответил преподаватель, - никогда не попадайте в подобную ситуацию на Тиное или на Гее.
- Значит, выжить нельзя?
- Я выжил, - сказал Томин и посмотрел куда-то в сторону. - Успели спасатели.
- У меня вопрос. Курсант Лайт. Те, кому достанутся маршруты в кислородной среде, получат преимущества перед остальными?
- Нет. Сложность всех заданий абсолютно одинакова. В объективности ЭВМ, думаю, нет причин сомневаться. Субъективизм присущ человеческой психике, поэтому мы и используем компьютерную жеребьевку.
- Рекорд прохождения прежний? - спросили из зала.
Последний рекорд принадлежал искателю Рамилю Нахметову, пять лет назад окончившему Институт космических исследований и спустя три года погибшему на Тиное. Его портрет в Зале вечной памяти Музея космонавтики видел каждый курсант. Сдавая экзамен Томину, Рамиль справился с заданием за 144 часа. Такого результата не добивался еще никто. Впоследствии Томин много раз просматривал видеозапись движения Нахметова к станции, пытаясь выяснить, в чем причина небывалого успеха курсанта. И, кажется, понял. Все неизвестное, спорное, пусть только потенциально опасное Нахметов уничтожал. Уничтожал мгновенно. Он безостановочно двигался к финишу, выполняя одно-единственное конкретное задание - выжить, демонстрируя при этом виртуозное владение оружием, поразительную реакцию и выносливость.
- Да. Рекорд прежний, - сказал Томим. - Пока прежний.
- Рубка управления! Доклад системы наблюдений. Четыре центра слежения: готовность полная.
- Рубка управления! Доклад службы роботехники: готовность полная.
- Рубка управления! Дежурные системы безопасности полигона: готовность полная.
- Рубка управления!..
Томин стоял, прислонившись к кондиционеру, и слушал, как член экзаменационной комиссии Михаил Рублев принимает доклады о готовности.
По пульту дежурного оператора привычно бежали разноцветные огни, специалисты очередной смены тихо переговаривались, занимали свои места перед приборами.
А сверху гремело:
- Рубка управления! Доклад орбитальных лабораторий: готовность полная.
- Рубка управления! Биологический центр готовность полная. Михаил Николаевич, мне с утра обещают прислать программиста. Узнайте, пожалуйста.
- Рубка управления! Дежурный стартовых площадок; все группы готовы.
Рублев положил руки на клавиши пульта.
- Всем - внимание! Аппаратуру в боевой режим. До старта - минута.
Он повернулся к Томину:
- Хочешь что-нибудь сказать? Сергей Александрович отрицательно покачал головой:
- Нет, Миша. Я, пожалуй, лучше пойду отдохну. Самое время безопасный первый этап.
Он взял висевшую на кресле куртку и спустился к себе в каюту.
Рублев посмотрел Томину вслед, тяжело вздохнул и повернулся к экранам:
- Внимание! Служба времени, приготовиться...
Курсанты Томина побаивались и даже недолюбливали. "Старики", у которых он вел практические занятия, слагали легенды о его придирчивости, и те, подхваченные тревожной молвой, обрастали, достигая младших курсов, чуть ли не мистическими деталями. Особенно доставалось факультету планетной разведки. Томин не просто контролировал прохождение своими подопечными зачетной дистанции. Он с ними сражался. Яростно. Изощренно. Словно соревнуясь своей фантазией с природой тех далеких планет, которые придется покорять выпускникам. Вот только всегда боялся победить.
Зверь шел за Леной уже второй час. Преследовал, не нападая. Чутко реагировал на каждое движение ее руки к левому бедру, где на короткой цепочке болтался теслер. Вместе они прошли опаленную солнцем степь, без труда перебрались через подозрительно тихую речку, поднялись на холм. И только вступая в сказочно пышный тропический лес, Лена вдруг догадалась, почему животное не нападает, - зверь ждал, пока она уснет. Он, видимо, имел опыт борьбы с человеком. Даже больше, чем опыт, целую тактику борьбы.
Еще в самом начале своего движения по маршруту Багрова оценила, какой это жесткий срок - 192 часе. Путь преграждали зоны усиленной радиации. Безобидная степная равнина внезапно превращалась в топкое болото, а белесые небеса дважды обрушивали град шаровых молний, которые будто ощупью искали вжимающегося в землю человека. Измеритель пространственной кривизны беспрестанно пищал, предупреждая о расставленных на пути ловушках силовых полей. Но наибольшую опасность представляли живые существа. Громадные слепни, размахивая метровыми крыльями, гонялись за нею среди разбросанных по плато валунов. А прочность Лениного костюма из кэвлара уже испытали длинные клыки сумчатых крыс, в нору к которым она провалилась, вырываясь из объятий поющего дерева. Когда к полудню измученная девушка начала робко надеяться, что изобретательность ее экзаменаторов истощается, появился зверь. Сейчас он, укрываясь за деревьями, неслышно пробирался где-то рядом. Как избавиться от этого непрошеного попутчика? Не может же она не спать несколько суток! И надо успеть до темноты. Кто его знает, что еще будет ночью.
