Хищник неторопливо двигался к своей безмолвной жертве. Он делал это настолько медленно, словно испытывал невероятное наслаждение, видя неподдельный ужас в ее глазах. Бедняжка металась из стороны в сторону в тщетной попытке избежать неминуемой участи, но у нее не было ни единой возможности спастись. Пленница дрожала всем своим хрупким тельцем, мечась из стороны в сторону и силясь разорвать невидимые путы. Хищник замешкался, чтобы оценить окружающую обстановку: не помешает ли ему кто-нибудь больно жалостливый. Но нет, он зря беспокоился. Помочь его жертве было некому. Еще немного и от несчастного создания останется только долгая светлая память…
— Госпожа Кассиопея, Вы чавой-нить там видите? А?
Вижу. Конечно, вижу. Я хорошо видела, как маленький паучок алчно перебирал своими мохнатыми лапками, явно намереваясь употребить незадачливую муху на поздний ужин. Возможно, вы сочтете меня излишне кровожадной, но я всей душой болела за паучка — очень уж я люблю этих милых восьминогих существ, причем меня совершенно не волнует ни их размер, ни ядовитость. Каким-то совершенно непонятным образом мне удается находить общий язык с пауками. Есть у меня один приятель арахноид — существо древнее и могущественное, но которое никогда не отказывается пропустить со мной за компанию рюмочку другую за приятным для обоих разговором. Кроме того, он мудр настолько, чтобы не показываться на глаза другим людям, которые почему-то считают пауков страшными и злобными тварями. И никто из них не берет в расчет, что эти мохнатые существа охраняют дома, в которых поселились, от злых духов, не нашедших дорогу на Ту сторону. Также пауки защищают сон своих домочадцев, помогают изгнать болезни из дома и многое-многое другое. Я могла бы часами о них говорить и даже написать несколько трактатов, если бы у меня было для этого достаточно времени, а точнее поменьше лени. В общем, не буду долго разглагольствовать. Скажу лишь только, что пауки — это милейшие, добрейшие и полезнейшие создания, если, конечно, ты не предназначенная им на обед муха.
— Госпожа Кассиопея! — голос моей клиентки становился все более раздражительным. — Госпожа Кассиопея! Дык видите Вы там моего суженого аль нет? Есть на мне этот… Как его? Ну как его там? А! Вспомнила! Венец безбрачия! Так есть он аль нет? Чавой ето Вы молчите? Я жешь Вам тут деньжата ого-го какие плачу! Чавой видите-тось?
Я тяжко вздохнула. Ох уж мне эти дамочки. Вечно верят во всякую чепуху. Я уже давно перестала объяснять каждой встречной-поперечной, что не существует в природе никакого венца безбрачия. Но, конечно же, всегда намного удобнее и приятнее думать, что на тебя наложили проклятие или порчу, чем знать, что во всех своих бедах виноват ты сам. А ведь для того, чтобы снять этот «венец безбрачия» иногда бывает достаточно сменить гардероб и прическу. С характером дело обстоит сложнее. Но и здесь можно добиться определенных успехов, если сильно постараться. Я всегда была уверена, что человек, да и не человек тоже, может достичь всего, чего он действительно захочет. Главное приложить для этого усилия и верить в себя. А вот с этим-то как раз и проблема у большинства моих клиентов, жалующихся на то, что их жизнь далека от сказки.
Спохватившись, что на моем лице вполне читабельным почерком написаны все мои мысли, я тут же придала оному таинственно-одухотворенное выражение. Я сделала вид, что пристально изучаю нечто чрезвычайно важное в сияющем мягким теплым светом хрустальном шаре. Хороший шарик, кстати, почти неубиваемо-разбиваемый. У меня пять штук таких, у гнома-ростовщика со скидкой за оптовую покупку добытых. Клиентам же все это знать было вовсе не обязательно. Пусть лучше думают, что шарик, то есть магический шар ясновидения, достался мне в наследство от бабушки — потомственной гадалки и ведьмы. Ну и что, что сама старушка (царство ей небесное!) и слыхом не слыхивала ни о чем подобном и всю свою жизнь провела за вышиванием наволочек крестиком и гладью. Главное — напустить побольше таинственности и делать упор на внешние эффекты, как говаривала моя Наставница. Для многих внешнее намного важнее внутреннего. Вот и приходится подстраиваться под обстоятельства.
— Я вижу, — начала я замогильным голосом, как можно сильнее выпучив глаза, так, что они чуть не начали слезиться. Я водила вокруг сверкающего шара пальцами, увешанными массивными кольцами с разноцветными драгоценными камнями. — Я вижу…Я вижу! Я его вижу! Я вижу твою судьбу! Не волнуйся. На тебе нет венца безбрачия. У тебя все будет хорошо. Я это вижу.
Уже немолодая женщина вся подалась вперед, своим грузным телом опрокинув одну из моих многочисленных свечей, к счастью, уже погасшую.
— Кто он? — вопросила она хрипло. От ее напыщенности и холодности, с которыми она вошла в мой шатер, не осталось и следа. Все-таки женщина всегда остается женщиной. Всегда.
Я окинула свою позднюю клиентку внимательным взглядом. Да уж, на первый взгляд, далеко не девица-красавица. Очень далеко. Если б хоть характер покладистый, так и тут не свезло. Вот женщина и просидела всю жизнь в девках. И куковать бы ей и дальше, но на ее счастье, она встретила меня. Ладно уж, помогу. А заодно совершу и маленькую безобидную, по крайней мере, я на это надеялась, месть. Ничего, с совестью я потом договорюсь. Договаривалась же я с ней как-то эти двадцать три года.
