Возлюбленному брату Несторию Целестин
1. На протяжении многих дней жизни нашей, после того. как перестало существовать нечестивое и многократно осужденное учение Пелагия и Целестин, когда Восток и Запад мечом единого суда поразил их вместе с последователями их заблуждений, вселенская вера пребывала в мире. И именно блаженной памяти Аттик, учитель вселенской веры, поистине преемник блаженного Иоанна и в этом деле служения, ратуя за Царя всех, так преследовал их, что не попускал им и там (на Востоке) найти себе прибежище. После смерти же его встревожило нас ожидание: тот, кто станет его преемником во власти, будет ли преемником ему и в вере? Ибо доброе редко бывает продолжительно, чаще противоположности сменяют друг друга. Но и после него мы имели служителя, которому также должно было оставить нас святого Сисинния, прославившегося своею простотою и святостью, учившего вере так, как он ее принял. Очевидно, его простое благочестие и благочестивая простота руководствовались словами, которые он читал в Священном Писании, что следует более бояться, а не высокомудрствовать, углубляясь в изыскания (Рим. 11, 20), что не должно, как сказано в другом месте, исследовать предметов высших себе (Иис. Сир. 3, 20), что тот, кто будет другое исповедовать и другому будет учить, а не тому, что проповедовали апостолы, да будет анафема (Гал. 1, 8–9). Когда же и он ушел из этого мира, и наша тревога еще длилась столько времени, сколько отпустил Господь, тогда обрадовала нашу душу весть прибывших к нам послов об избрании тебя, которая вскоре была подтверждена донесениями наших сослужителей, находившихся при избрании. Они в одобрении тебя столько говорили, сколько можно говорить о человеке, избранном из другой Церкви. Ведь прежде слава о твоей жизни была такова, что твоим достоинствам завидовали другие города, а ныне ты внушаешь такой ужас, что твои земляки на примере других видят, от кого они избавились.
2. На твои письма, которые мы недавно получили, мы не могли ответить в скором времени, ведь их нужно было перевести на латинский язык. Когда это производилось, мы получили с сыном моим, диаконом Посидонием, послания от святого брата и соепископа Кирилла, всеми одобряемого иерея Божия, в которых он пишет о тебе такое, что, к нашему сожалению, уничтожает одобрительный отзыв о тебе. Хорошее начало твое сменилось плохим, как видим, концом: хорошим началом я называю те отзывы о тебе, которые были так одобрительны, что мы в ответе на сообщение братьев засвидетельствовали, насколько разделяем общую радость. А ныне, обдумывая и жалобу на тебя вышеименованного брата, и переведенные на язык нош твои послания, содержащие явное богохульство, видим, что нам следует сказать вместе с апостолом: «Хотел бы я теперь быть у вас и изменить голос мой, потому что я в недоумении о вас» (Гал. 4, 20). Но даже мало того, я его изменил в надежде, не удержит ли себя на пути к пропасти этот зачинатель споров? Необходимо, чтобы мы, как и заповедано нам, извергли развращенного из своей среды (1 Кор. 5, 13). Прочитав твои послания и книги, доставленные нашим сыном, знаменитым Антиохом, мы их внимательно изучили. Когда мы в твоих сочинениях идем следом за тобой, постигаем тебя, схватываем тебя, ты стараешься ускользнуть от нас каким–то многословием, темнотой скрывая истину, ты стараешься смешать то и другое, утверждая прежде отрицаемое или же отрицая прежде утверждаемое. В посланиях же своих ты не столько изъяснил нашу веру, сколько высказал свое мнение, желая о Слове Боге рассуждать иначе, чем принято вселенской верой.
3. Теперь же мы вынуждены привлечь к суду твои высказывания — вот каково благодеяние твоего новшества! Когда не знали тебя, то избрали, а когда узнали — осудили, и теперь нам следует сказать вместе с Учителем язычников: «…мы не знаем, о чем молиться» (Рим. 8, 26). Эти слова не относятся ли к той Церкви, которая, следуя молве о тебе, а не знанию, пренебрегла своими достойными мужами? Оказалось неверным мнение тех, которые хорошо о тебе думали. Но кто мог предположить, что под шкурой овцы скрывается хищный волк? Есть у апостола слова: «Ибо надлежит быть и ересям, чтобы открылись испытанные» (1 Кор, 11, 19)*. Преклони ухо твое и выслушай слова, сказанные им Тимофею (1 Тим. 4, 20) и Титу (Тит. 3, 9). Разве он не наставляет их отвращаться от новизны мирского суесловия? Ибо это содействует успеху нечестия, которое взращает всегда терния и волчцы. Апостол говорит, что он просил Тимофея «…прибыть в Эфес и увещевать некоторых, чтобы они не учили иначе» (1 Тим. 1, 3). Перед глазами у меня слова пророка Иеремии: «…Ужасное совершается на земле: пророки пророчествуют ложь» (Иер. 5, 30–31). Я хочу, чтобы ты ответил мне: эти слова Писания не известны ли тебе, или же, зная их, ты ими пренебрегаешь? Если они остаются тебе неизвестными, не устыдись же принять и правильное учение, как не убоялся ты прежде учить заблуждению. Если же, зная, пренебрегаешь ими, то осознай, что тебе нечем будет оправдаться тогда, когда спросит у тебя отчета давший тебе талант и ожидающий всегда прибыли от Своей святой ссуды (Мф. 25, 26). Всмотрись же внимательно, какая кара постигла того, кто в целости вернул полученное, и пойми, как велика опасность вообще не вернуть принятое. Сможешь ли ты тогда сказать Господу нашему: «тех, которых Ты дал мне, я сохранил» (Ин. 17, 12), когда, как мы слышим, ты разрываешь на части Его Церковь? С какой совестью живешь ты, почти всеми оставленный в этом городе? О, как бы я желал, чтобы они проявили большую осторожность прежде, чем ныне. когда уже нужно искать спасения! Откуда же пришла тебе мысль направить свои речи на такие вопросы, размышление над которыми есть богохульство? Откуда пришла епископу мысль проповедовать народу такое, что подрывает благоговение к Рожденному Девой? Не следует возмущать чистоту древней веры нечестивыми словами о Боге.
