Полина. Будущее…
Секунда — вот что отделяло меня от неминуемой участи. Я знала, что будет, постучи я в дверь передо мной, но не могла ослушаться. Это моя работа. Обязанность. Долг. А он — мой Хозяин, который не даст уйти.
Деревянная дверь, обведенная золотой каемкой по краю небольших квадратных выступов, стала для меня настоящим символом предстоящего унижения и порока. Сделав два уверенных стука, приглушенных из-за сбивчивого дыхания и громко стучащего сердца, я дождалась жесткого и властного:
— Входи, — вот так, фамильярно и не боясь чужого осуждения, Он обратился ко мне, впуская на свою территорию, — Поставь поднос на стол.
По черному паркету звонко стучали шпильки, создавая нужную Ему атмосферу. Поднос с кофе на моих руках дрожал, но не из-за неуверенных шагов (напускной уверенности я научилась давно), я знала, что дело не закончится только кофе. Я не смогу уйти, когда поставлю ему чашку на стол.
Замешкавшись лишь на секунду на большом кроваво-красном ковре, сделала первый шаг в бездну, в которую окуналась уже бесчисленное количество раз. Глаза должны быть всегда опущены, когда я прихожу к Нему, посему я не могла понять, смотрит ли он на меня, что чувствует и чего хочет. Хотя, что это чудовище может чувствовать? У него нет эмоций. Он — бездушный робот, созданный высасывать из людей всякий интерес к жизни, пробуждающий в них худшие пороки и усыпляющий здравый рассудок. Что уж говорить, он умел включать в человеке животное нутро. Даже во мне, как бы не претила эта паскудная мысль.
— Нет, — стальной голос разрушил гнетущую тишину, подтверждая худшие опасения, что кофе — это лишь предлог, — Поставь его прямо передо мной. Я не собираюсь тянуться за ним через весь стол, Полина.
Он откатился на красном кожаном кресле от стола, предоставляя мне возможность подойти к его рабочему месту. Видимо разогнался слишком сильно, так как спиной я почувствовала, как кресло ударилось о стеклянную стену многоэтажного холдинга.
Руки привычно дрожали непонятно от чего — сладкого животного предвкушения или очередной дозы унижения, которая растирает мое сердце в порошок снова и снова… Ха… Сердце? А у кого из нас оно осталось?
— Ниже, — хриплый голос Хозяина раздался, когда я поставила белую чашку прямо на красный коврик, немного наклонившись. — Наклонись ниже. Ну же, детка, давай…
Смысла отпираться или бежать не было. Он догонит. Он возьмет свое. Выгнув спину, я выставила на показ попу, обтянутую кожаной юбкой с высоким разрезом сзади. Белая блуза с глубоким вырезом резко стала мне мала, а дыхание стало сбивчивым и не стабильным — то совсем пропадало, то становилось учащенным.
— Умница, — гортанно прохрипел он и я услышала, как спинка стула откинулась назад. — Выгнись сильнее… Постарайся для меня…
Выгнув спину до спазма в мышцах, я крепко схватилась за края стола, когда услышала, как Хозяин встал и направился ко мне. Тихие и спокойные шаги становились все громче по мере приближения, затем полка сбоку открылась и он достал оттуда длинную плеть. Обычно он использовал ее, когда я провинилась, что же сегодня не так?
— Ты была плохой девочкой, — подтвердил мужчина мои опасения и одним резким движением поднял юбку к самой талии. На мою полуголую, благодаря стрингам и чулкам, попу упала массивная мужская ладонь, сжимая ее крепко, жадно, властно… — Мне нравятся твои чулки. Эта полоска по всей длине сзади выглядит очень сексуально… А теперь раздвинь ноги, — последовав его приказу, я тут же услышала, как воздух рассекает большая и увесистая плеть, окатывая меня приступом жгучей боли и горячего предвкушения. Стараясь не выдать ни звука, я вцепилась еще крепче в края стола, прикусив губу. С каждым ударом зубы все глубже входили в мягкую кожу, пока струйка крови не потекла вниз, капая одинокой каплей, на девственно белый лист бумаги. — Да, детка… Хочешь еще? — я промолчала, поэтому он откинул плеть куда-то в сторону и плотно прижался ко мне всем телом, демонстрируя как сильно он возбужден и готов к сексу прямо сейчас. Его правая рука нежно провела по чувствительной коже ягодиц, а затем медленно проникла прямо в половые губы, изучая и раззадоривая меня, пока вторая быстро нащупала грудь, высвобождая ее из лифа и вытаскивая поверх одежды. — Ты как всегда течешь… Черт, как же я хочу тебя…
Услышав как расстегнулась молния на брюках, я мысленном напряглась, стараясь игнорировать тепло, разлившееся внизу живота. Одна его рука умело массировала мой клитор, а второй он уже пристраивал свой огромный член к моему анальному отверстию. Так было всегда — он получал удовольствие, а я должна была терпеть.
Затем что-то изменилось и он резко передвинулся немного ниже и грубо вошел в мое лоно, заставляя крик облегчения предательски вырваться из моих губ. Секс с ним был как наркотик — я бы отдала все за еще один раз, но между тем не переставала себя ненавидеть и корить.
— Тебе нравится? — изо всей силы прижимая меня за бедра с себе, входя до предела, выдохнул он мне в самое ухо. Да, черт побери, мне нравилось. Еще как! Но он, лживый ублюдок, никогда об этом не узнает! — Скажи мне это! — словно читая мои мысли, прошептал он, а затем усилил толчки, заставляя слезы, копившиеся все это время, брызнуть из глаз, признавая мою полную капитуляцию. Его руки опустились к моим уже набухшим соскам и принялись сдавливать, выкручивать, задевая чувствительные точки, заставляя погрузится в процесс еще больше и томительно выгнуть спину. — Хорошая девочка… А теперь скажи, что ты чувствуешь? — его свободная, направляющая мои бедра на себя, рука переместилась на чувствительный клитор и принялась выводить на нем аккуратные и медленные узоры, вырывая из моего горла гортанный, полный животных чувств, стон. После меня прохрипел и он и, убрав руку с груди, крепко схватил за шею и жестко, требовательно прошипел сквозь зубы, вонзая в меня член с такой скоростью, что до потери сознания оставалось совсем недолго: — ГОВОРИ! Или я не дам тебе кончить.
