Гостиную окутала зыбкая дымка. Смутные контуры и завихрения блуждали в мерцающем тумане, оставляя едва различимые цветные следы. Охранные чары, словно дружелюбная золотая лоза, обвились вокруг. Я сильно сомневалась, что когда-нибудь полюблю погружения, но здесь, в доме Дэнзигеров, в присутствии хозяев, эффект был почти умиротворяющим. И хотя моя подруга Мара Дэнзигер благополучно пребывала в обычном мире, а я — во Мгле, я отчетливо видела белый силуэт малыша у нее на коленях и ее саму, окутанную облаком голубого света в золотистой россыпи искр. Я даже слышала ее голос, пусть он и звучал немного странно, как будто под водой.
— Знаешь, а ты ведь перестала случайно соскальзывать, — раздался переливчатый ирландский говор Мары. — Это хорошо. А видишь во Мгле по-прежнему?
— И да, и нет, — пробормотала я с дивана (точнее, с расплывчатого контура дивана, каким он выглядел с моей стороны) и прикрыла глаза. — Когда я здесь, разницы почти никакой. Снаружи я могу заглядывать внутрь. Мне больше не нужно целиком погружаться во Мглу. И там я вижу слои… и цвета. Люди и предметы теперь имеют свой цвет — как бы цветные нити… сплетение разноцветных нитей, сияние. Если захочу, я могу скользнуть под туман и увидеть силовые линии…
— Правда можешь?
— Ага. Глубинная область Мглы, она… Она вся из ярких линий, как компьютерные рисунки. — Тут я заткнулась. Не стала говорить, что линии — это не просто линии, ходы или тропинки; они казались живыми, и отчего-то мне захотелось это скрыть.
Мара чуть помолчала.
— Наверное, это и есть сетка — сеть, о которой я тебе говорила, по которой течет сырая магия.
— А цвета? Что они означают? — спросила я.
— Прости, но тут я ничем не могу помочь. Я не вижу магию, как ты. Сияние — это ауры, а вот остальное… Могу лишь предположить, что это какие-то соединения, вроде электропроводки, объединяющей Мглу. А может, они подключают что-то к энергетической сети — хотя не уверена. Можешь спросить у Бена, если он еще не будет спать. Занятия, ребенок… обычно за день так вымотаешься, что уже ни до чего.
Дэнзигеры преподавали в Вашингтонском университете: Мара — геологию, а Бен — языки и лингвистику. Оба по личным причинам интересовались паранормальными явлениями и с самого начала помогли мне разобраться, что же это за Мгла такая. Бен был ученым-теоретиком. Мара же, как и полагается ведьме, отдавала предпочтение практике.
Мара продолжила:
— И все-таки ты справляешься куда лучше, чем несколько месяцев назад. Как ощущения?
Я вдохнула поглубже, отгоняя Мглу, и на выдохе открыла глаза.
— Уже не тошнит все время, — ответила я. — И не приходится большую часть времени там жить. Иногда Мгла берет верх, и я проваливаюсь туда, но в основном скорее я контролирую ее, чем она меня.
Мара улыбнулась мне с дивана — зеленые глаза сверкнули — и сказала:
— Не слишком-то задирай нос, Харпер! Мгла таит немало коварных сюрпризов.
Я фыркнула. В чем-в чем, а в коварстве Мглы я уже успела убедиться.
* * *
Это было несколько месяцев назад. Мы сидели на диване в гостиной Дэнзигеров. Уютная и залитая солнцем, она казалась противоположностью потустороннего — туманного, полного ловушек — мира Мглы, который протянулся сумрачной границей между обычным и сверхъестественным. Мира призраков, вампиров и магии. Я одна из немногих, кому досталось «двойное гражданство». Существуют люди вроде Мары — ведьмы и иже с ними, — которые неким образом соприкасаются с Мглой, черпая из нее энергию или информацию, но, насколько мне известно, обитать там могут лишь призраки и монстры. И только я постоянно нахожусь наполовину внутри и наполовину снаружи. Я не владею магией и духов изгонять не умею — ничего подобного, никакой показухи: я Входящая во Мглу — человек, который может входить во Мглу и передвигаться по ней, как по обычному миру. Я стала такой после того, как несколько минут побыла мертвой.
Никто так и не смог объяснить, почему из всех, кого медицина вырвала из лап клинической смерти, я одна-единственная Входящая во Мглу на все Тихоокеанское Северо-Западное побережье. Выяснилось, что ни лекарства, ни хотя бы способа прекратить вхождение во Мглу не существует; Мара с Беном научили меня, как это контролировать и как избегать неприятностей. Моя работа и Мгла пересекались чаше, чем мне бы хотелось, и приятного в этом было мало. Я частный сыщик и раньше распутывала довольно нудные дела, но потом обо мне прознали вампиры и призраки, и понеслось…
В октябре, спустя месяцы после того безмятежного разговора на диване, направляясь на встречу с очередным клиентом, я мечтала, чтобы встреча прошла обыденно (по правде говоря, чем скучнее, тем лучше); впрочем, рекомендовал меня Бен, самопровозглашенный «спец по призракам», и я особо не надеялась. Не прошло и пяти минут после моего прибытия, как даже эта надежда разбилась вдребезги.
