Полонез Огинского
Рассказы Марата Баскина путешествуют по интернет-сайтам и литературным журналам. Оказались даже в школьных учебниках. До эмиграции Марат Баскин долгое время сотрудничал с белорусским журналом «Вожык» («Ёж»), сейчас — с журналом «Мишпоха».
Герои его — местечковые евреи, а центр выдуманного им мира находится в Краснополье. Это такое местечко на востоке Беларуси, где Марат родился и вырос. Краснопольцы Баскина обитают в Нью-Йорке, Израиле и в … космическом пространстве. Они добрые и чудаковатые, как и положено быть евреям. Они оказываются в невероятных ситуациях, порой смешных и нелепых, но всегда выкручиваются из них, стремясь творить добро.
Владимир Левин, Нью-Йорк
| Жанр: | Современная проза |
| Серии: | - |
| Всего страниц: | 9 |
| ISBN: | - |
| Год издания: | Не установлен |
| Формат: | Полный |
Полонез Огинского читать онлайн бесплатно
ДАНИК
До революции Краснополье было большим еврейским местечком, перед войной оно стало поселком, в котором евреев стало поменьше, а после войны поселок превратился в городской поселок, и евреев в нем можно было пересчитать по пальцам, а сейчас в нем вообще не осталась евреев...
Но правил без исключения не бывает. После чернобыльской аварии, когда радиация поутру теплым майским дождем сошла на землю, старые специалисты правдами и неправдами стали покидать Краснополье, и в поселок стали присылать .
И однажды мама, которая работала медсестрой в , сказала за ужином папе:
— Наум, ты знаешь, к нам прислали нового рентгенолога. Из Минска.
— И что в этом удивительного, — сказал папа. — Скоро из старых врачей у вас не останется ни одного, и , я тебя уверяю, тоже ненадолго. Отбудут свой срок и уедут. Они нас с тобой знают, что делается в Краснополье. , семья вашего рентгенолога осталась в Минске?
— Ошибаешься, — сказала мама, — он приехал с семьей сюда. Жена у него гинеколог. А дочка ровесница . И, кстати, — мама таинственно посмотрела на папу и сказала, — он еврей! И знаешь, как его звать? Израиль Яковлевич! Он родом из Бобруйска. А жена у него белоруска Алеся Адамовна! Их поселили в райисполкомовском доме напротив райкома.
— Ты все сразу знаешь, — хмыкнул папа, — как будто первый секретарь райкома.
— Все, — согласилась мама, — и даже немножко больше.
— А как звать их дочку? — спросил я.
— Соня, — сказал папа, подмигнув маме и округлив глаза. — Наш стал интересоваться девочками.
— Я просто так, — сказал я. — Мне просто интересно, как звать девочку, у которой папу звать Израиль, а маму Алеся.
— Да, любопытно, — сказал папа и поправил очки, — с филологической точки зрения, как говорит наш сын.
— Не знаю сегодня, — развела руками мама, — но завтра буду знать.
Но назавтра имя девочки я узнал раньше мамы. Ибо уже на первый урок в наш класс привели новенькую. Привела ее Зоя Филимоновна, наша классная.
— Это Даша, — сказала она, представляя девочку. — Она будет учиться в вашем классе. А раньше она училась в Минске.
Весь класс оценивающе посмотрел на Дашу, я на ее месте тотчас бы покраснел, а Даша даже не моргнула глазом. Она повернулась к Зое Филимоновне и спросила:
— Я могу сесть?
— Конечно, — кивнула химичка, — а ты уже выбрала место?
— Да, — сказала Даша.
Я не знаю, как вам это объяснить, но, увидев Дашу, я впервые в жизни услышал, как стучит мое сердце. Оно стучало, как настенные дедушкины часы, которые папа каждый вечер заводил большим ключом. Тик-так, тик-так... Таких красивых девочек я никогда раньше не видел. И, наверное, никто в нашем классе не видел.
У нас в классе было свободных три места: рядом с Колей Гороховым, рядом со мной и рядом с Эдиком Миллером. Из нас троих я более всего не подходил для Даши: она была почти на голову выше меня! Это сейчас я вымахал в Гулливера, а тогда я был самый маленький в классе, и к тому же самый тихий.
— Без права голоса! — как объявил мне раз и навсегда Вовка Царёв, мечта всех девочек нашей школы и “” всех школьников от первоклашек до выпускников. Это слово он произносил , без мягкого знака. Он никогда не повторял свои слова дважды и все знали, что не выполнить его слово — это обречь себя на жестокое избиение в назидание потомкам. В отличие от нас, он на каждом уроке менял себе соседа, выбирая соответствующего знатока в нужной ему в эту минуту сфере знаний. Иногда на биологии я удостаивался чести сидеть с ним. На химии с ним сидел Колька — Пробирка, который в химии знал все и еще чуть-чуть, как говорила наша химичка.
И, конечно, увидев Дашу, решил сделать царский жест. Он, опережая Дашин выбор, столкнул со своей парты Пробирку и повелительно сказал, обращаясь к новенькой:
— Прошу, миледи! Место ждет вас!
Колька моментально перескочил на мою парту и виновато сказал:
— Приказ Царя!
Даша посмотрела на Царя, улыбнулась и... направилась к моей парте. Подойдя, она положила сумку на крышку парты и, глядя прямо в глаза Пробирке, сказала:
— Пожалуйста, вернись на свое место. Здесь буду сидеть я.
Глаза Кольки забегали, как у мышонка, попавшего в мышеловку, он посмотрел на Царя, потом на Дашу и встал. Какое-то мгновение стоял, не зная, куда податься, потом, метнув извиняющий взгляд на Царя, уместился на краешке Эдикиной парты. И Даша села возле меня.
Класс замер в ожидании перемены. Мой друг Вадик, который сидел за мной, прошептал:
— Бить будут...
В этот день у нас была контрольная по химии, но всем было не до нее. Особенно мне. А Даша спокойно расправлялась с формулами, как будто гроза, нависшая над классом, ее не касалась. И тогда я, не выдержав, написал на промокашке: “Ты обидела Вовку . Он бить будет!” и пододвинул ее к Даше. Она пробежала глазами мое послание и приписала внизу: ”Чепуха!”
После звонка на перемену, когда Зоя Филимоновна, собрав тетрадки, вышла из класса, все, как по команде, повернули головы в сторону моей парты. Вовка медленно поднялся со своей парты и медленно подошел к нам. Он остановился возле меня и, растягивая каждое слово, сказал:
