— Все, все, хватит, не видишь — я уже встал!
Да и как тут не встать, когда изножье кровати опускается к самому полу, изголовье задирается вверх и ты скатываешься по гладкой простыне, как по склону ледяной горки. Хорошо еще, что съехал прямо в тапочки…
— Окно, — пробормотал Саша, наблюдая, как смятое одеяло исчезает в стене.
— Что окно? — поинтересовался Зануда.
— Открой, — поморщившись так, словно разжевал целый лимон, уточнил Саша.
Похожий на большой рот постелеприемник сосредоточенно доел одеяло, махом заглотил подушку и на десерт закусил простыней. Ее скомканный конец некоторое время еще торчал наружу, болтаясь из стороны в сторону, как макаронина. Мальчик отвернулся: он терпеть не мог макароны. Особенно по-флотски.
— Насколько широко? — не унимался Зануда.
Саша поморщился еще сильнее.
— На сорок девять с половиной процентов, — холодно процедил он.
— Давно бы так! — Створка окна послушно отъехала в сторону точно на указанную ширину. — И не надо считать меня занудой. Просто научись четко, исчерпывающе и недвусмысленно формулировать команды. Запомнить такое положение окна как стандартное?
— Да.
Кровать, сложившись в гармошку, последовала за постельным бельем. Саша машинально проводил ее взглядом. И все-таки немножко странно: как же все это снова появляется вечером чистое и выглаженное? Приходится признать, что при всей своей придирчивости Зануда иногда способен приносить кое-какую пользу.
Тем временем набившая оскомину побудочная мелодия «Встань пораньше» в распределенных по периметру потолка динамиках сменилась новым призывом: «На зарядку становись!»
Часть стенки стала шведской, из укромной ниши выполз на середину комнаты велотренажер, а прикроватный коврик вдруг зашевелился под ногами мальчика, превращаясь в беговую дорожку. Саша поспешно сошел с нее. Сегодня ему почему-то не хотелось бегать. Ближайшие двадцать минут дверь в детскую будет заблокирована, и без зарядки — ну или хотя бы ее видимости — ему отсюда не выйти. «Куда ты денешься с подводной лодки!» — любимая присказка отца.
Саша посмотрел на свесившиеся с потолка гимнастические кольца, качнул их, чтобы они стукнулись, и шагнул к окну, подставляя лицо утренней прохладе.
Прохлады не было. Ни дуновения — Саша проверил это, по локоть высунув руку на улицу. Высовываться дальше небезопасно: сработавший фотоэлемент включит спасательный режим «Кукушонок». Саша выяснил это однажды, когда попытался улизнуть из дома через окно, а потом долго не мог выбраться из аккуратно спеленавшей его сетки.
— Какой сегодня ветер? — спросил он. Раздался тихий щелчок подключения к сети. Ответ пришел через полминуты.
— Северо-западный, если верить погодному сайту.
— Сайту… А флюгер на что?
— После вчерашнего футбола? — удивился Зануда. — Ни на что.
Саша вздохнул, вспомнив вчерашний матч. И тот мяч, что летел, казалось, точно в девятку, а в итоге угодил во флюгер — в виде поднявшего паруса фрегата. Отец собственноручно установил его на крыше. Флюгер уцелел, лишь паруса при падении в цветочную клумбу немного испачкались, но сломалась держащая ось. Сейчас фрегат лежал со спущенными парусами на полке книжного стеллажа, во втором ряду, загороженный огромным «Атласом мира», — может быть, не заметят! О разговоре с отцом на эту тему думать пока не хотелось.
— Так и есть! — удовлетворенно кивнул Саша. — В таком случае, избушка, избушка, возьми-ка ты курс на норд-вест.
— Не могу, — признался Зануда. — Сергей Владимирович просил, чтобы в ближайшие полчаса окна взрослой спальни выходили на несолнечную сторону.
С отцовским приказом не поспоришь. Как всякий член семьи Саша, конечно, имел право голоса. Но будет ли его мнение решающим, когда начнут подводить итоги: прошел ли испытание экспериментальный дом, спроектированный его отцом? Как часто Саша завидовал своим сверстникам, которые жили в самых обычных домах… Он подавил вздох и скомандовал:
— Стол!
— Что стол?
Ну не зануда ли?
— Разве непонятно? — огрызнулся Саша.
— Я хочу мой письменный стол!
— Зачем? — спросил Зануда.
— Уроки повторить! — буркнул Саша. — Математику.
— А что задали?
— Простые числа.
— Это какие же?
— Ну один, два, три…
— И четыре?
— Нет. Четыре не простое, потому что делится пополам.
— А семь?
— Семь? — Саша задумался. — Не делится.
— А сто тринадцать — простое число?
— Нет, конечно, — уверенно ответил Саша, — сложное.
— Почему?
— Потому что… Потому…
Две минуты спустя Саша пришел к выводу, что сто тринадцать — тоже простое число. Но это еще не все. Он также понял, что коварный механизм незаметно проверил, правильно ли он понял домашнее задание.
— Ах, так!..
Он запрыгнул на велотренажер и стал крутить педали с таким ожесточением, словно собирался умчаться на нем прочь из этого дома. Обида вытеснила остатки сна. «Как же он меня провел? — спрашивал себя мальчик, и сам отвечал: — Как… как мальчишку!»
Хотя, если вдуматься, кто это «он»? Дом? Или компьютер, контролирующий в нем каждую мелочь? Или программа-воспитатель? Тогда уже не «он», а «она».
Вот и к маме компьютер обращается мелодичным женским голоском; мама зовет его Подружкой. А с папой разговаривает хриплым просоленным басом корабельного боцмана. Отец с детства мечтал стать подводником, но так получилось, что все же выучился на архитектора.
