Дамиан вылезал из нью-йоркского такси, когда увидел ее.
В отвратительном настроении, ставшем уже привычным за последние три месяца, он перестал замечать все, что имело хоть какой-то намек на красоту. Но мужчина должен быть мертвым, чтобы не обратить внимания на такую женщину.
Изумительна, была его первая мысль. Изогнутые темные очки широким черным мазком закрывали значительную часть ее лица, но нежная припухлость губ была столь многообещающей, что и монах забыл бы о своем монастыре…
Длинные волосы с мягким, каким-то шелковистым блеском. Смесь золота и шоколада, мягкими волнами падающая ей на плечи.
Высокая. Пять футов и девять-десять дюймов – рост модели. И эта манера носить одежду – мягкий кожаный блейзер, облегающие черные брюки и высокие черные сапоги – была такой, что казалось, будто женщина сошла со страницы журнала «Вог».
Несколько месяцев назад он удостоил бы ее не только взглядом. Он подошел бы к ней, улыбнулся и спросил, не собирается ли она тоже позавтракать в «Портофино».
Но только не сегодня. И вряд ли вообще в обозримом будущем, подумал Дамиан, сжав губы. И не имело никакого значения, как она там выглядит под своими темными очками.
Дамиан сунул таксисту пару купюр, захлопнул дверцу и шагнул на тротуар. И в тот же момент женщина сняла очки и посмотрела на него. Ее взгляд был спокойным и пристальным.
Она была не просто изумительна. Она была потрясающе эффектна!
Идеальной формы овальное лицо, высокие скулы, прямой аристократический нос. И совершенно невероятные глаза. Широко посаженные, глубокого зеленого цвета, с густыми длинными ресницами.
И эти губы…
Черт!
Он удивился, как быстро отреагировало его тело, но, в конце концов, у него уже несколько месяцев не было женщины. Пожалуй, этот период оказался самым продолжительным с тех пор, как вскоре после шестнадцатилетия, соблазненный одной из многочисленных любовниц отца, Дамиан был посвящен в тайны сексуальных отношений.
Но сейчас он уже не мальчик. Он – мужчина. Мужчина с холодным сердцем, твердо решивший не иметь дела с женщиной, как бы прекрасна и соблазнительна она ни была…
– Эй, приятель, здесь все-таки Нью-Йорк! Ты что же, думаешь, тротуар – твои частные владения?
Дамиан резко обернулся, готовый дать отпор наглецу и…
– Рейз, – улыбка осветила его лицо.
– Сам собой, во плоти, – блеснул зубами Лукас.
Улыбка Дамиана стала еще шире. Они хлопнули друг друга по рукам и коротко обнялись.
– Чертовски рад тебя видеть.
– Я тоже. Ну как, готов к обеду?
– Когда это я был не готов отобедать в «Портофино»?
– Да. Конечно. Я просто, я имел в виду… – Лукас откашлялся. – У тебя все в порядке?
– Все отлично.
– Тебе надо было бы тогда сразу позвонить. К тому времени, как я узнал об этом из газет, ну… об этой аварии…
Дамиан напрягся.
– Забудь.
– Я понимаю, как это тяжело. Потерять невесту…
– Я сказал, забудь об этом.
– Я не знал ее, но…
– Лукас. Я не хочу говорить об этом.
– Ну ладно, – сказал Лукас, силясь улыбнуться. – В таком случае… Я попросил Антонио оставить нам столик. Как в старые добрые времена, – улыбнулся Лукас.
Ничего уже не будет, как в старые добрые времена, подумал Дамиан.
Казалось, все здесь было, как раньше. Вот только разговор почему-то не заладился. А после двойных порций виски и водки оба вдруг надолго замолчали.
– Ну, – наконец нарушил молчание Лукас, – и что нового?
Дамиан пожал плечами.
– Ничего особенного. А у тебя?
– Да то же, что и обычно. На прошлой неделе был на Таити, Так сказать, спускал на пляже свое состояние…
– Порочная жизнь? – усмехнулся Дамиан.
– Что ж, кому-то надо жить и такой жизнью. Опять молчание. Лукас откашлялся.
– Я видел Николо и Эйми на прошлой неделе. На вечернем приеме. Всё сожалели, что тебя не было.
– Как они?
– Отлично. И их малышка – тоже.
Снова молчание. Лукас сделал глоток виски.
– Николо сказал, что он пытался дозвониться до тебя, но…
– Да. Я получил его сообщение.
– И я звонил тебе. В течение нескольких недель. Рад, что вчера ты наконец снял трубку.
– Я тоже, – кивнул Дамиан, как если бы это было на самом деле. Прошло десять минут, и он уже сожалел, что подошел к телефону и согласился на предложение Лукаса встретиться. Впрочем, подобные ошибки могут быть вовремя исправлены, подумал он и, взглянув на часы, сказал: – Дело в том, что у меня на сегодня еще кое-что намечено. Не уверен, что смогу остаться на обед. Конечно, я попытаюсь, но…
– Ничего у тебя не намечено. Ты просто ищешь повода, чтобы избежать вопроса…
– Ерунда. Спрашивай.
– Почему ты ничего не сообщил Николо и мне, когда все случилось? Почему нам пришлось узнавать обо всем из этих чертовых газет?
– Это уже целых два вопроса, – холодно заметил Дамиан.
– Будет и третий. Почему ты не обратился к нам за помощью? По какой такой идиотской причине ты решил пройти через все сам, один?
– Все – это что?
– Ну хватит же, Дамиан! Ты же знаешь, о чем я. Потерять женщину, которую любил…
– Послушай, ты словно упрекаешь меня, что я за ней не уследил, – прервал его Дамиан.
– Бог мой, о чем ты? Просто мы с Николо об этом говорили и…
– Так вот чем вы были заняты? Сплетничали, будто пара старых дев…
Он увидел, как сузились глаза Лукаса. Конечно, с его стороны было нехорошо насмехаться над искренней заботой друзей, но сейчас он меньше всего хотел, чтобы ему сочувствовали.
